Котенок Константин. Оксана Нарейко

Котенок Константин был настолько упрям, что это раздражало даже его мать. Вот про маму кошку и надо начать, а не про котенка, ведь его кто-то, да должен был родить, правильно? Маму кошку звали Кларисса и у нее была подруга Кристина Кирилловна Купчишина. Подруга, не хозяйка, спешу обратить ваше внимание. Кристина была потомственной ведьмой, самой, что ни на есть настоящей. Правда сейчас вместо сушеных мышиных голов и пучков разрыв-травы у нее в холодильнике валялся полезный дайкон и пучки петрушки и укропа, даже любистока она в доме не держала, потому что у настоящей ведьмы все всегда хорошо безо всяких там приворотов, отворотов, жаб и прочего. Про жизнь самой Кристины рассказывать не будем, это уже тема для другого разговора, а сегодня о Константине. Надо сказать, что Кларисса котилась ровно два раза в год. Придя в охоту, она крутила хвостом и задом и начинала петь песню вечной любви и желания. Когда ее выпускали на улицу, она не бросалась с распростертыми объятьями к первому встречному, о, нет, она искала ЕГО, не единственного, вот еще! Сколько вокруг красавцев и привязываться к одному? У того усы такие, что глаз не оторвать, тот мышку принес, тот кусочек зеленой колбасы, тот песни поет - заслушаешься, тот пушист до безобразия, до такого безобразия, что и не разглядишь сразу, что он уже никакой не самец, а так, серединка наполовинку и подошел с дежурными комплиментами просто так, для порядку, а вот что потом делать надо и забыл! Выбор велик и отдавала свое сердце Кларисса парочке самых достойных, да, да, нравов она была весьма свободных, это надо признать. Потом она возвращалась домой, зная, что совсем скоро она будет страшно занята, воспитывая трех дочек, потому что каждый раз она рожала только девочек и только трех. За ними уже стояла очередь, потому что дети Клариссы оберегали дома, как цементом скрепляли семьи и помогали найти потерянную любовь.
В день рождения Константина ни Кларисса ни Кристина ничего не заподозрили, а счастливая мать, даже вылизывая новорожденного, не заметила в нем никакого изъяна, а, вернее, не заметила ничего странного. Дети - слепые и беспомощные были настолько непереносимо любимы и прекрасны, что мама кошка даже не вставала есть, подруга приносила к ее гнезду блюдечки с едой и молоком и берегла покой малюток, пока мать скоренько бегала к лотку. Котята (а тут надо заметить, что все их имена обязательно должны были начинаться на букву "К", почему так, Кларисса не знала, да и все равно ей было) уже были обещаны и оставалось только подождать, когда мамаша устанет от них и не отдаст их с облегчением и надеждой, что их жизнь будет такой же счастливой и безмятежной, как и ее.
Однажды (ах, это магическое слово "однажды", сколько с него начиналось историй, приключений, романов, несчастий, бед и сломанных или восставших из пепла судеб), повторимся, однажды, Кристину Кирилловну затопили соседи-алкоголики. Надо вам сказать, что любая уважающаяся себя ведьма никогда не будет создавать вокруг себя розовое или черное идиллическое гнездо. Соседи - алкоголики - это как перчик халапеньо в скучном и пресном супе и Кристина прекрасно знала, что избавься она от них, на их место может набежать кто-нибудь пострашнее или, что еще ужаснее, поспокойнее. Но новый ремонт в ванной был безнадежно испорчен и Кристина, в порыве гнева (она так и не смогла потом понять, что же ее заставило так странно поступить?) написала заявление участковому. Тот пришел уже на следующий день, вежливо снял туфли в прихожей, был приглашен за стол, где и разложил свои бумажки и начал обреченно слушать хозяйку.
В это время котенок Константин, получив от мамы оплеуху в назидание и доведя сестер до истерики, был вышвырнут из уютного домика на прохладный пол, подумать о жизни и поведении. Думал он недолго, так как сначала увидел заманчиво вонючие огромные ноги в дырявых носках, потом задрал головенку, но великан был столь огромен, что выше огромного же зада, он ничего не смог разглядеть, плюхнулся на спинку и вот тут-то он ЕЕ и увидел. ОНА стояла за левым плечом великана и, плотоядно скалясь черепом, точила косу. "Вуущь, вуущь," - пело точило, а ОНА даже слюни пускала от жадности и голода, хотя, какие у нее могут быть слюни? Котенок Константин увидел в ее глазах, как великан в дырявых носках поднимается этажом выше, как открывает незапертую дверь, как заходит в зловонную квартиру и как сзади кто-то со всей силы бьет его бутылкой по голове.
Ноги великана заманчиво подванивали, особенно когда он шевелил пальцами, тогда из самых недр драных носков вырывался такой дух, что Константин с трудом сдерживался, как бы не вцепиться в те самые пальцы. Вместо этого он прыгнул на штанину великана и быстро, стремительно, в одно мгновенье взлетел к нему на плечо, где почему-то вкусно пахло грудным молоком, и замахнулся лапой на НЕЕ.
- Мой, не отдам!
ОНА усмехнулась и попробовала костлявым пальцем косу. Острая!
- Не подходи!
Вы же помните, что котенок Константин был очень упрям?
ОНА не удостоила его ответом, только перехватила косу поудобнее.
Котенок Константин выгнул спину дугой и зашипел изо всех сил.
И вот тут Кристина, взглянув на котенкин зад, поняла, что это совсем-совсем не кошка, а в точности наоборот, а еще она вдруг увидела то, на что шипит котенок.
- Какой милый! - великан аккуратно отцепил Константина от формы и нежно погладил пальцем.
Кристина ненадолго задумалась.
- Забирайте!
- Что? Нет, я не могу, я просто кошек очень люблю, но сейчас никак. Дочка месяц назад родилась и проблем много, куда нам еще котенок.
- Берите, я вам сказала и вот еще что... - Кристина сгребла все бумаги, которые он успел понаписать под ее диктовку и порвала. - Идите сейчас домой, - она искоса взглянула за его левое плечо. ОНА равнодушно пожала плечами и растаяла. Константин замурлыкал.
Великана звали Георгий Александрович и он сам так и не понял, почему послушно обулся и пошел домой, прижимая к груди котенка, которого ему строго наказали назвать Константином. Даша, естественно, не обрадовалась и устроила скандал.
- Ниночка не спит, я не сплю, весь дом на мне, ты вечно на работе и еще котенок? А если он в кроватку залезет, а если... - она не успела закончить. Ниночка, которая плакала почти круглые сутки, проснулась и завопила. Опять. Смотрели дитя врачи, смотрели бабки и дедки, смотрел священник, смотрел мулла, смотрели колдуны и экстрасенсы, но никто так и не смог понять, почему здоровый младенец кричит криком.
- Ха, подумаешь, бином Ньютона! - про себя подумал Константин, дождался, пока Ниночка немного успокоится и ее положат в кроватку. Именно тогда он поймал блеклую, серую тварь, обвивавшую сердечко младенца. Поймал и разорвал беспощадно, а сам лег рядом с Ниночкой и запел ей песню о том, что ее ждет и какие подвиги они с ней на пару совершат.
А в это время за плотно закрытыми дверями, на кухне, бушевал скандал. Измученная Даша вспоминала все Жоркины промахи, все свои обиды, неподаренные цветы, некупленное платье и много что еще. Вспоминала долго и с некоторым даже удовольствием, чувствуя, как почему-то распускается тугой узел в груди. Жора слушал ее слушал, подошел, обнял крепко и сказал всего лишь три слова: "Я тебя люблю!" и все. Что было потом... скажем, они отвлеклись, прямо там, на кухне, хоть и неудобно и даже опасно местами, но такого давно не было и было им так хорошо, что забыли они обо все на свете и только непривычная тишина вдруг насторожила.
- Ниночка! - закричали оба и помчались в комнату, где дочка спала крепко, как младенец, да она и была младенцем вообще-то. А рядом пел песни Константин и Даша не посмела его тронуть, побоялась разбудить дочку.
- Как мы его назовем?
- Его строго наказали назвать Константином!
- Костик, значит?
- Нет, именно Константин!
Они посмотрели на маленького котенка с грозным и длинным именем, обнялись и пошли на кухню. Время было позднее, пора было ужинать и ложиться спать.