Приют. Олег Бондаренко

Рыжий прожил тут половину своей жизни. Сперва он был домашним, а потом его мама умерла. Родственники взяли его посадили в сумку, отнесли подальше в город и выпустили. Он долго скитался по пустым улицам и заглядывал в глаза прохожих. Так бы он и сгинул от голода, если бы не эта большая и самая красивая на свете женщина. Она взяла его исхудавшее тельце на руки и принесла сюда.
Да, здесь конечно не побегаешь, в клетке-то не очень повеселишься, но кормят хорошо и ухаживают. А большая красивая женщина даже иногда гладит его и разговаривает. И тогда внутри включается маленький трактор и начинает ездить. Так прошло три года. Рыжий улыбнулся и закашлялся. Он теперь себя плохо чувствовал. Вчера открыли дверь и долго держали её так, а обжигающий морозный воздух захватил его. И вот...
Из носа текло, а глаза стали красные и слезились. Доктор вечером о чем-то разговаривал с большой женщиной, а она кричала на него, а потом плакала. Она и сейчас стоит возле него и плачет. Эх, если бы он мог вырваться из этой клетки. Он бы подошёл к ней потерся и объяснил, что плакать не о чем. Он ведь её любит.
Возле дверей стояла маленькая худенькая девушка с огромным рюкзаком за плечами.
— Я принесла вам тут всякое, — сказала она его женщине и стала доставать из рюкзака кошачью и собачью еду, а потом всякие полотенца и ещё много всего…
— Я зарплату получила, — объяснила маленькая девушка и только теперь заметила, что красивая женщина плачет. — Что случилось?
— Да вот он заболел. Сильно простудился, а у нас нет денег на его лечение.
Маленькая девушка задумалась на пару секунд, а потом вытащила из кармана кошелек и, открыв его, вытащила пачку купюр и протянула женщине.
— Возьмите. Вылечите его пожалуйста.
Но большая женщина, заплакав ещё сильнее, сказала:
— Поздно. Доктор сказал, что после обеда его на укол. Мы больше не можем его держать здесь. А я ведь его три года как сюда принесла, — и её плечи задрожали.
Маленькая худенькая девушка долго смотрела на рыжего, а потом собрала свой рюкзак и, тяжело переставляя ноги, вдруг ставшие ватными, пошла к дверям не говоря ни слова. Открыв дверь, она обернулась и вдруг, бросившись назад, подбежала к клетке с рыжим и закричала:
— Сейчас же откройте!!!
Большая женщина трясущимися руками открыла замок, и девушка, вытащив рыжего, прижала его к себе. Она вытащила платок и вытерла его сопливый нос и слезящиеся глаза, а потом сняла рюкзак со спины и стала запихивать в него рыжего. Он долго сопротивлялся, не понимая, куда его хотят забрать из такого прекрасного места, а самое главное — от его любимой большой женщины. Девушка оставила открытой маленькую щелку и рыжий, высунув один слезящийся глаз и сопливый нос, жалобно закричал в сторону большой женщины. Она подошла к нему и, взяв рюкзак на руки, поцеловала его сопливый нос.
— Тихо, Рыжик, тихо. Теперь у тебя всё будет хорошо, — сказала она и, передавая рюкзак с брыкающимся котом маленькой девушке, сказала: — Дай тебе Бог здоровья, добрая душа.
После чего полезла в карман и всунула в руки девушке несколько купюр.
— Не возражай, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты лечила его на мои деньги, —сказала большая красивая женщина и закрыла за ними дверь в приют.
— Вот как нассу ей в тапки, — подумал рыжий. — Будет знать, как уносить меня.
И он заснул, сладко потянувшись в большом рюкзаке. Он даже не заметил, как вспомнил давным давно забытое слово — тапки.
А маленькая девушка шла очень быстро. Ведь ей надо было успеть к ветеринару с рыжим, а потом — в аптеку, а потом — домой, где кота ждала новая жизнь.
Дай Бог здоровья ей и рыжему.