К Дню Победы. КАК КОШКИ СПАСЛИ ЖИЗНЬ ЛЁТЧИКУ

В начале семидесятых годов прошлого столетия наша семья из бараков переехала в новый пятиэтажный дом, мне тогда восемь лет было. Все люди новые незнакомые. Однако наше детское внимание сразу же привлекла семья, что жила на первом этаже в последнем подъезде. На первый взгляд, это была обыкновенная пожилая семейная пара, особенным было то, что переехали они в новую квартиру с тремя котами. В то время бытовало мнение, что коты привязываются к дому, а не к хозяевам, поэтому никто с собой котов на новое место не привозил, их передавали «по наследству» со старой квартирой.
Люди обживались, и постепенно наш небольшой райончик из трёх домов- близнецом начал «обрастать» бездомными котами. Все эти несчастные, уже кем-то выброшенные, животные каждое утро, обед и вечер собирались у последнего подъезда, где «кошкины» дед с бабкой, так мы дети называли пару, приехавшую с тремя котами, регулярно всех кормили. Взрослые возмущались, а дети с любопытством наблюдали за кошачьими собраниями. Как-то раз, набравшись смелости, подошли мы к «кошкиному» деду, когда он сидел на лавочке, попыхивая папироской, и гладил своего большого рыжего кота.
- Дедушка, а почему Вы всех котов кормите? – спросили мы.
- А как их не кормить? Они ведь тоже, как и вы, есть хотят, - ответил дед, немного помолчал, потом добавил, - они мне на войне жизнь спасли.
- Как спасли? Коты спасли? – удивлённо загалдели мы.
Дед не спеша прикурил новую папиросу, внимательно посмотрел на нас, а затем начал свой рассказ.
Давно это было, вас тогда ещё и на свете не было. Шла война, я лётчиком был. В одном из боёв подбили немцы мой самолёт, я хоть и ранен, но всё же успел выброситься с парашютом. Приземлился в лесу, на территории, захваченной фашистами. Идти толком не могу, нога прострелена, крови много потерял. Что делать? Раскрыл планшетку, сверился с картой. По карте выходило, что недалеко деревня должна быть. Пополз я туда. Думаю, только бы добраться, а там люди свои, советские – помогут.
Полз да полз, превозмогая слабость и боль, жить то хочется. Наконец вроде дополз. Кое-как выбрался из кустарника на пригорок, гляжу – а деревни-то нет. Сожгли деревню фашисты, только печи да трубы стоят. Страшно глядеть было, мёртвая деревня. Куча обгорелых брёвен, черепков и трубы, трубы. Только закопченные трубы да чёрные остовы печей, будто живые покойники.
На дворе осень, темнеет, ветер, да и дождь начал накрапывать, холодно, сыро, нога болит. Гляжу, а чуть поодаль, на взгорышке старая ветряная мельница стоит. Только она и уцелела. Пополз я к ней, всё-таки крыша. Добрался. Из последних сил, подтягиваясь на руках, вполз по поскрипывающим ступеням, рукой толкнул дверь, перевалился через порог – и всё, мрак, потерял сознание.
Ночью пришёл в себя, открыл глаза, кругом темно, а в темноте какие-то зелёные точки передвигаются… много зелёных точек. Сперва подумал, что это от слабости. Знаете, когда сильно ударишься головой, так искры из глаз сыплются и зелёные круги в глазах пойдут… вроде этого. А потом пригляделся, оказывается это кошки! У кошек же в темноте глаза светятся. Много кошек, видно все, что жили в сожжённой деревне, все сюда перебрались.
Наступило утро, затем день, а я всё лежу и думаю, надо отсюда как-то выбираться, а то помру здесь с голоду. Вдруг, слышу вдали голоса. Обрадовался, думал, люди в деревню возвращаются, уже и кричать хотел, да что-то меня остановило. Прислушался, а речь-то не наша, не русская. Затаился, немцы идут, отряд карателей, они ходили партизан искать, не нашли и теперь возвращаются обратно. Впереди шагал толстый здоровый фельдфебель. Снова пустился холодный дождь. Увидали немцы мельницу и повернули к ней, укрыться от дождя.
«Вот и пришёл мой последний час», - подумал я тогда, достал пистолет, - «хоть скольких-то фрицев, да уложу, а последнюю пулю – себе, чтоб не мучиться».
Вот уже фельдфебель ступил на лесенку, жалобно заскрипели старые ступеньки под его тяжестью, кулаком ударил по дверям, двери распахнулись.
«Сейчас, как переступит через порог, надо стрелять», - решил я, держа палец на спусковом крючке, но не успел. Едва фельдфебель шагнул за порог, как вдруг дикий кошачий вопль просверлил уши. Тут же все кошки взвыли разом, как по команде на разные голоса со всех сторон. Перепуганный фриц замер на месте, дико вращая глазами и открыв рот. Но это было ещё не всё. Чёрный большущий кот, что все время сидел под стрехой, насупленный и злой, сверкая зелёными глазищами, в то же мгновенье сверху спрыгнул на немца, как чёрный дьявол, раздирая когтями жирную физиономию фрица.
Не ожидавший нападения фельдфебель вскрикнул, отшатнулся и, потеряв равновесие, кубарем скатился вниз по лестнице к ногам опешивших солдат. Немцы ушли, не пытаясь больше зайти в опасное помещение.
А ночью пришли наши партизаны и забрали меня в лес.
Вот так и спасли кошки мне жизнь.
Дед замолчал и достал из пачки очередную папиросу, а мы стояли и смотрели на мирно дремавших возле него кошечек уже совсем другими глазами.

Низкий поклон всем тем, кто погиб на полях сражений, защищая землю от немецко-фашистских захватчиков; всем, кто не жалея здоровья и сил ковали нашу Победу в тылу.
Всех живущих на постсоветском пространстве поздравляю с Великим Праздником – ДНЁМ ПОБЕДЫ!!!

© Виктория Талимончук