Он вернулся! Людмила Меликова

Его принесли нам в подарок как куклу -
В коробке, с шампунем, махровым приданным,
И трудно понять было, где же нагрузка,
А где сам подарок, мяукнувший вяло...

Так мал был, что весь уместился в ладошке,
Испуганно-грустно вокруг озираясь -
Нет прежнего дома и мамочки-кошки,
Еще неизвестно, хозяйка какая...

Тихоня и грустик, неспешно вживался
В наш суетный быт. Отдавал предпочтенье
Свободе от стен - на всю ночь оставался
Он мусорным сфинксом, седлая контейнер.

Любовь победила! И гордое сердце
Котячье смирилось - не слишком страдая,
Шубейку и хвост отмывал он в корыте,
Ходил на горшок, без проблем глистовался.

А воля желанная все-таки манит -
Хозяйка "на якорь" сажать пожалела!
Зимой раньше всех проводить его встанет
И летом зовет на весь двор очумело.

Свой сладкий кусочек оставит как детям,
Хоть муж заворчит, незаметно пиная.
Что делать - молчим, по-кошачьему терпим!
У всех, у нахлебников доля такая...

Но вот, как-то раз не вернулся с прогулки,
Неделю и месяц - хозяйка в печали!
Обшарила местные все закоулки -
Нет Тимки нигде, будто крысы сожрали!

Во сне обнимала хвостатое чадо,
Почти не надеясь, просила вернуться!
Кормила бездомных кошар-бедолажек.
Собак, если под руку вдруг подвернутся.

И к людям, и к Богу уже обращалась,
Искала за каждым углом и скамейкой!
Устала. Смирилась. И все-же шептала -
Вернись, если жив! Приходи, Тимофейка!

Полгода в надеждах пустых промелькнуло,
А месяц назад, защищаясь от ветра
И пыли, стояла, трясла одеяло.
Лицо повернула - в траве Тимофейка!

Как лист порыжевший, как сфинкс одинокий.
Без имени, памяти. Дома, наверно...
И лишь в окруженьи предметов знакомых
Проснулись кошачьего сердца движенья.

Все ест без разбора, как голубь воркует!
К груди прижимается по-человечьи
Кошачьей своей головой, и целует
Нос в нос, положив свои лапы на плечи.

Теперь позволяет укрыть одеялом,
Все спать - голова к голове на подушке!
Пусть даже не дружит с горшком, как бывало,
Он с нами! Он здесь! Он вернулся! Вернулся!