Смешные картинки кошек с прикольными надписями

Датчанин Декан Андресон очень любит своего кота. Но однажды он нашем упавшего с дерева бельчонка и принес его в дом. С того момента и началась дружба его питомца с грызуном.
Месячный бельчонок упал с самого высокого дерева, из-за чего получил рану в груди. Мать малыша так за ним и не пришла.
Декан выходил кроху и поселил у себя. В то время у него уже была кошка Коко и ее брат Тайгер.
А также и маленький Тин-Тин – котенок, который стал другом для грызуна.
Когда Коко умерла, брат сильно переживал и искал ее. Но все же сумел пережить утрату и привязаться с Тин-Тину. Он стал для него словно приемным отцом. А младший хвостатый уже просто обожал подросшую белку. Они все время проводили вместе. Когда товарищи гуляют, Тайгер охраняет их: он пристально следит за всем происходящим и высматривает врагов.

Со стола упала чашка.
Испугалась кошка Машка:
- Это хвостик, а не я!
И теперь мы не друзья!
Больше с ним играть не буду!
А чего он бьёт посуду!?

Такого зверя мне, наверное, уже никогда больше не встретить. Пыталась найти похожего, но безрезультатно. Не лежит душа к другим и всё тут.
Расскажу по порядку.
На даче я обычно провожу всё лето, приезжая весной и покидая своё нехитрое строение с участком в шесть соток с наступлением холодных ночей, когда иней по утрам серебрит ажурные листья поздних цветов.
В один из тёплых майских дней я отправилась к соседке, занести ей рассаду, которая у меня осталась, мы делимся друг с другом, уже много лет. Нина Васильевна - пенсионерка, всегда приезжала с любимым волнистым попугайчиком по имени Кеша, женщина его обожала. Это был уже третий её попугай, увы, эти птички живут не долго. Нина научила его разговаривать, и зимой, когда дачный сезон заканчивался, они беседовали долгими вечерами о том какой Кеша умница и золотце, до весны. Весной и летом хозяйка обычно с утра до вечера кружила, как пчёлка «вся в делах», а мелкая птаха летала по комнатам её домика, который смастерил муж Нины, Леонид Игнатович, когда ещё был молод и силён. Теперь же, когда хозяина не стало, птица скрашивала её досуг. Вылетать из помещения Кешка не решался, и спал обычно в своей клетке, которую никто не запирал. Этот роковой день изменил не только судьбу мелкой пташки, но и, как оказалось, мою.
Передача рассады происходила на крыльце, Нина Васильевна хвалила мои способности выращивать такие крепкие растения, которые ей, с её же слов, не удаётся, как ни старайся.
И тут, промелькнув у хозяйки дачи под ногами, в двери вбежало нечто серое и очень лохматое. Не будь эта живность настолько косматой. Мы обе решили бы, что это котёнок, но таких котят в природе не бывает, по крайней мере, именно об этом подумали одновременно, как выяснилось позже. А в тот момент мы остолбенели от наглости животного, ровно до мгновения, пока не услышали громкий крик Кеши, переходящий на визг.
Забежать в дом мы не успели. Навстречу, гордо неся свою добычу, шагал очень лохматый, похожий окрасом на манула, кот, возрастом максимум месяцев двух от роду. Птица была ещё жива, но в шоке пучила глаза и от страха не трепыхалась.
- Кешенька, - схватившись за сердце, произнесла, оседая на крыльцо, Нина.
Я, схватив котишку за шиворот, не без труда разжала его цепкие челюсти, которыми, как оказалось, были зажаты только попугаевы перья, часть из них так и осталась в хищной пасти вероломного похитителя. Вся эта процедура длилась секунды, но руки мои уже кровоточили от царапин и укусов мелких, но чрезвычайно острых зубов. Попугая потерявшего оперение прижала к себе хозяйка, в руках которой он вдруг ожил и начал кричать, то ли возмущаясь, то ли жалуясь. Нина Васильевна гладила «свою радость» и, разглядывая пушистое существо, едва сдерживаемое мною за шкирку, ругалась хором со своим летучим другом.
- Откуда только этот байстрюк взялся. У соседей похожих кошек нет, котята вроде бы не рождались ни у кого. Неужели лесной? Хотя морда наглая и вполне домашняя. Вот же гад. Кешенька, мальчик мой, он обидел тебя, напугал. Причитаниям её не было конца, и я, не желая слушать о том, как плохо её птичке, и что теперь клетку нужно будет закрывать, подхватив Байстрюка, отправилась домой.
Пока несла, взяв за шкирку и обмотав полотенцем, которое мне дала Нина, его лапы, это чудовище, ворующее чужих попугаев и исцарапавшее мне руки, имелась возможность внимательно его рассмотреть. Шёрстка котейки была настолько жёсткой, а подпушек густым, что прощупать самого их владельца не представлялось никакой возможности, но судя по слишком лёгкому весу, он не имел запасов подкожного жира, скорее даже наоборот, был слишком худым. Притихший в моих руках котёнок, был бы даже мил, если бы не испуганный и злой взгляд, очевидно, он готовился к худшему.
Дома я, достав из бульона сваренного накануне приличный кусок мяса, положила его перед носом мелкого царапучего дикаря. Зверёнок, абсолютно не смущаясь, схватил еду и, перетащив в угол, где, наверное, чувствовал себя более защищённым, начал урча грызть перепавшее ему угощение, давясь и глотая, не обращая на меня никакого внимания. Я же в это время обрабатывала раны, полученные в неравном бою с голодным котёнком. Размеры живота Байстрюка очень быстро сделались огромными, после чего, и так похожий на пушистый колобок, он стал от него окончательно не отличимым. Слегка пьяный от сытости котишка подошёл ко мне и потёрся об ногу, но когда я попробовала погладить его, зашипел и выскочил в открытую дверь.
Вторая наша встреча была прозаичнее. Через пару дней я обнаружила Байстрюка на своём крыльце. Он лежал, подставив лохматый бок солнышку, а заметив меня, взглянул сверху вниз, словно масеньким зверьком была я, а не мой незваный гость. Всегда удивлялась такой способности некоторых невысоких людей, однажды даже попыталась безуспешно повторить этот взгляд перед зеркалом. Теперь на меня так уставилось животное ростом «от горшка два вершка». Байстрюк нахально проследовал за мной внутрь помещения, давая понять, что он пришёл не просто так, а голоден и ждёт еду. Дальше всё было весьма прозаично: нажравшись, наглый котяра мыркнулся о мою ногу и снова исчез на несколько дней.
К концу июля Байстрюк подрос и немного привык ко мне, он не позволял себя гладить, как и прежде, хотя уже и не шипел, всё так же уходил на несколько дней, но однажды остался на ночь. Сидя на крыльце, долго всматривался в темноту, а поутру я обнаружила у двери огромную задавленную крысу, которая давно забегала на участок, портила весной плодовые деревья, грызла мешки, овощи, от неё не спасали никакие капканы с приманками и яд. Не смотря на то, что кот превратился из пушистого мелкого шарика в подростка, победу в честном бою над таким большим зверем можно было без тени сомнения назвать подвигом. Байстрюк давно уже не ел у меня в гостях, приходил только поздороваться и полежать на крыльце, наблюдая за тем, как я работаю. Очевидно, научился добывать себе дичь сам. И судя по размерам крысиного «динозавра» охотился он теперь отнюдь не за волнистыми попугайчиками.
Кстати сказать, Кеша, после встречи с котёнком, отделался лёгким испугом, к радости его хозяйки, и небольшой лысиной, которая впоследствии благополучно заросла. Прожил он у неё ещё года четыре, не меньше.
Про кота, не смотря на юный возраст зверя, среди дачников уже ходили легенды. Кто-то говорил про то, что тот смесь с диким котом, кто-то про то, что он чистокровный сибирский, но все единодушно восхищались его охотничьими способностями. Где живёт и как тут появился, не знал никто.
Мальчишки рассказывали, что в ту пору, когда я впервые увидела это милейшее существо, Байстрюк прогнал забежавшую к ним во двор огромную взрослую овчарку. Собака приехала с рыбаками на озеро, и носилась по дачам, кидаясь с лаем то на одного, то на другого. Дети были дома одни, когда она ворвалась, толкнув мощным туловищем незапертую калитку. Они очень испугались, даже кричать не могли, только смотрели, замерев и не зная, что делать. Вдруг, из-под куста смородины выскочил маленький котик, шерсть у которого встала дыбом, и он раздулся из-за этого, как шар. Не моргнув глазом малыш, выгнув спину, смело пошёл навстречу псу. Собака растерялась, пару минут рассматривала шипящее нечто, наклонив голову, но видимо так и не поняв, что же это за существо такое, на всякий случай, дала дёру. Ребятишки потом ещё не раз видели этого котёнка, но попытки его изловить им так и не удались.
Подобная история была не единственной, казалось после того, как я его накормила в первый раз, кот счёл себя обязанным охранять наше садовое общество и его обитателей в благодарность. Даже Нина Васильевна простила ему своего напуганного попугая.
Уезжая по осени, я долго старалась отыскать Байстрюка. Хотела взять с собой, но безуспешно. Всю зиму вспоминала кота, даже ездила на участок, звала. Не нашла, увы.
Встретились мы только по весне. Огромный лохматый зверь даже немного испугал меня, появившись неожиданно. Сказать, что он стал красивым - не сказать ничего. Шерсть лоснилась и переливалась на солнце. Вырос, возмужал. Я переживала, что погибнет с голоду зимой, на дачах люди не жили в это время года, да и холода у нас бывают не слабые. Но кот не только не погиб, а стал крепким и даже отъелся. Он занял своё любимое место на крыльце, снисходительно наблюдая за мной, а я исподтишка рассматривала его. На морде царапина, немного подрано ухо, но зажило уже давно, было сразу видно, что шрамы старые. Значит, пищу добывал в боях. Вскоре я узнала, как он выживал, и прониклась ещё большим уважением к этому сильному и свободолюбивому зверю.
Недалеко от наших огородов есть фермерское хозяйство. Там разводят разную живность: коров, свиней, имеются так же и лошади, и птица. Я, как и другие дачники, хожу к ним молоко свежее да яйцо покупать, а по осени, как скотину забивают, так многие домой от них мясо везут. Разговорились мы однажды с их хозяйкой, она и рассказала, что первую зиму не знали они горя с крысами. Обычно серые воры зерно поедали у скотины, яйца и даже цыплят таскали, а прошлой осенью неожиданно прибился кот, молодой совсем. Так всю зиму жили, как у Христа за пазухой, горя не знали. Сперва крысы его, кота этого, не боялись, даже нападали сами, как на прочих, которых мы до того заводили, ни один из них не выжил, загрызли твари. Этот, думали, тоже не жилец, не справится. А он в первый же день в ряд пятнадцать трупов крысиных нам выложил. Сам весь в крови был, морда рассечена, кончик уха болтался, почти оторванный, хотели словить его, подлечить, так не дался, куда-то ушёл, решили, что помирать, и зря оказалось так подумали. Вернулся наш благодетель через пару дней, видно отлежался где-то. Крысы присмирели, он в тот день ещё пять штук принёс. С тех пор не было дня, чтобы не поймал нам в подарок хоть одну из этих тварей. Сейчас совсем нет их – ушли. Весной и кот ушёл. Здоровый котяра за зиму вырос. Надеемся, вернётся, уж больно хорош.
Я не стала объяснять, что сейчас его почти каждый день можно найти спящим на моём крыльце, ночью он уходил, возвращался с рассветом и спал, очевидно, после ночной охоты, а возможно нагулявшись с кошками, весна всё-таки, дело молодое, а он парень красивый. Еду из моих рук не брал, как всегда, а вот гладить стал позволять, не часто, но мне было приятно, значит, счёл достойной, признал. Шерсть, как и прежде жёсткая, подпушек плотный, и странное дело, не скатывается в колтуны, как у всех кошек, хотя не короткая шёрстка у котяры, котиком такого зверя назвать язык уже не поворачивался.
Вот так мы и жили с ним душа в душу около пятнадцати лет, не поверите, я весны уже только ради этих встреч ждала, скучала. Он со временем постарел, всё дольше лежал на моём крыльце. Однажды вернулся сильно хромая. Я переживала, сможет ли перенести очередную зиму. Воин этот седеющий красавец, конечно же, храбрый, но силы уже не те.
Закончилось всё трагично и, наверное, закономерно. Байстрюк всегда был гордым зверем и умным, как человек, хотя, пожалуй, не годятся некоторые люди для такого сравнения, ни чета они ему. В тот осенний день многие ехали домой с дач в преддверие первого сентября. И, вдруг, на перрон вышел Байстрюк. Его все узнали сразу. На участках его уважали, заслужил. Кот - легенда. Казалось, он сидел и ждал кого-то. Слишком поздно все поняли, чего он ждал на самом деле. Электричка даже затормозив продолжала движение, пока не остановилась на обычном своём месте. Люди пошли к вагонам, и в этот момент, одна из дачниц пронзительно закричала. Под колёсами поезда лежал Байстрюк. Спасать было уже некого.
Плакали все, включая мужчин, любили этого неласкового, но честного и смелого зверя. Я узнала только утром, к тому времени наши мужики уже похоронили разорванное тело шагнувшего под колёса старого кота.
Долго после этого не могла отойти. Сейчас уже немного легче, прошёл не один год. Время лечит. Но до сих пор, приезжая весной на дачу, с надеждой ищу взглядом на своём крыльце старого друга, хотя и знаю, что напрасно.
@ Лана Лэнц "Истории города N"