Сказ о том, как кошка человека дружбе учила

«Кот реалист, не лицемер… Он никогда не заставляет вас ждать от него большего, чем он даёт… Псом мы владеем, но кота мы принимаем у себя — он украшает наш домашний очаг, как ровня, поскольку сам того хочет. Не так уж лестно быть господином пса, чей инстинкт велит ему боготворить; совсем другое дело стать другом и наперсником премудрого кота… Он в вашем доме только потому, что ему нравится здесь быть, а, может, и из снисходительного расположения к вам».

Г. Ф. Лавкрафт, «Кошки и собаки» (1926)

И пришла к Человеку Кошка.

— Как тепло и уютно у тебя! — замурлыкала Кошка. — Можно, останусь?

Человек был в смятении. Впервые не он приводил к себе кого-то, а иное живое существо само его выбрало. Две пары глаз, одна — огромных, выразительных и лучезарных, как нефрит, вторая — небольших, осмысленных и мятежных, словно бездна, посмотрели друг на друга и прониклись симпатией.

— Хорошо. — ответил Человек. — Будешь называть меня хозяином.

— А повелителем тебя не называть? — удивилась Кошка.

Человек не умел общаться на равных. Он чтил идолов, повиновался более сильным сородичам, а сам властвовал над Собакой и травоядными. «Этого дикаря надо приобщить к культуре», — задумалась Кошка и обратила взор на быт Человека.

Человек хранил злаки в амбаре, предвкушая их надобность для своего развития, и тщетно пытался бороться с мышами, поедающими зёрна. «Будут тебе и хлеб, и оседлость, и цивилизация», — решила Кошка.

И Человек преобразился. В дельте Нила он воздвиг могучую цивилизацию, вот только в тех местах водились змеи, вселяя леденящий ужас. «А надо ли мне связываться с этими рептилиями? — засомневалась Кошка. — Они невкусные и опасные, в отличие от мышей. Но, пожалуй, не брошу друга в несчастье».

Изумлённому Человеку почудилось, что не иначе, как сам грозный бог Ра принял облик кота и сокрушил змея. Но Кошка знала, что она — не бог. Этого не знал Человек и вознёс Кошку в богини, нарекая её различными именами: Баст, Сехмет, Сешат, Мафдет, Тефнут… «Ой дурак! — подумала Кошка. — То себя хозяином мнит, то меня обожествляет. Но так хоть избавит меня от своей надменности».

— Мяу! — говорила Кошка. — Видишь, ради тебя я научилась издавать понятные тебе звуки, ибо моё «ррру» оказалось неподвластным твоему восприятию. Теперь пообщаемся, как равные?

Но как Кошка ни приучала к дружбе, суетливый Человек сторонился умиротворённого кошачьего взора, стал опасаться Кошки, а иногда и обижать её неистово. И так отдалялся Человек от Кошки, пока на его голову не обрушилась волна мора, что разносили мыши. «Помрёт бедолага, — с досадой констатировала Кошка, — совсем не умеет обходиться без меня». Кошка вновь побежала к другу, простив ему боль и обиды.

С горем пополам Человек выживал с Кошкой. Коль мор стучался в его дверь — Кошка убивала разносчиков, коль голод — она делилась с Человеком своей добычей. И, вроде, отношения этих двоих стали походить на дружбу. А может, это лишь видимость.

Со временем Человек перебрался в крохотное странное жилище, напоминающее коробку. Кошка, как истинный ценитель коробок, последовала за ним.

— Дрыхнешь на своём диване и даже не встречаешь меня! — каждый раз возвращаясь домой, упрекает Человек Кошку.

«Доверяю потому что! — недоумевает Кошка. — Твои шаги не вызывают ни капли тревоги. И вообще. Неужели каждодневного массажа, моей неподдельной нежности и душевного моргания глазами тебе недостаточно? А кто давеча всю ночь сторожил твоё ложе, когда ты болел? Что мне ваши обнимашки, поцелуйчики? Ну, не люблю я эти щенячьи ласки, не моё! Хотя…». Кошка прыгнула к Человеку и облизала ему нос. На что только не пойдёшь ради друга!