Интересное и смешное истории о кошках. (Страница 18)

Муха явно веселилась.
Пожужжала, покружилась,
взмыла вверх, метнулась вниз,
поманила на карниз,
села на нос, мол, «Здорово!»
сделала над Васей круг…
И поняла, как мухолову,
Васеньке давно каюк.

Васе так стащить хотелось,
что под шерстью всё зудело,
нерв свело у зуба,
чуть что не дал дуба,
но удержаться всё же смог -
репутацию берёг.
Ещё наступят времена,
она окупится сполна.

Закон природы соблюдая, буйным цветом расцветают
под весенним солнцем мая и деревья, и цветы -
маки, примулы, нарциссы, вишни, крокусы, ирисы,
гиацинты, барбарисы и, конечно же, коты.

Как-то захотелось мне чего-нибудь сладкого. А дома даже сахара не было. А магазины не работали уже, поздно было. Уже хотела идти в круглосуточный за три квартала от моего дома. Как вдруг заглядывает ко мне моя соседка — вернуть ей ее пончик. Я, не понимая, что происходит, вежливо выпроваживаю ее. Пончик? Какой пончик? Как вижу, сидит мой котофей рядом со стулом, на котором лежит эта сладость. Оказывается, этот пушистый ниндзя зашел через открытую дверь к моей соседке, своровал у моей соседки пончик прямо из-под носа и принес мне. Вот он, мой плюшевый защитник и кормилец.

Они копают огород,
Чтобы садить свою картошку,
В начале мая, каждый год,
И я решил помочь немножко.
Подгреб и тут же удобрил,
Конечно, это маловато,
Я кот, на что хватило сил,
Ведь лапки – это не лопата.
Но без обиды, чем могу.
Эх, где моя не пропадала!
Помог и дальше побегу,
Туда, где возятся с мангалом.

Здесь, у мангала, я нужней,
И пользы больше многократно!
За просто так учу людей –
Я прирожденный дегустатор.
Как я могу, не каждый смог,
И не простая процедура –
На вкус распробовать кусок,
Причем от каждого шампура!

Есть прелесть майских выходных!
Мангал, шашлык, картошка, грядки...

А то что я в тепличке дрых
Без задних лап, так то с устатку.

© Юлий Бессонов

Снежинка сидела на ветке старого тополя и грустила: «Злая тетка эта самая судьба! И шутки у нее злые…»

Вот, скажите на милость, как на свет могла появиться белая ворона? Это же форменное издевательство. Свои гоняют, чужие смеются, недруги атакуют. Еще бы, белая ворона – птица приметная.

Только людишки восторгаются Снежинкой: «Ах, белая ворона! Ох, не такая, как все!»

Снежинке от их восторгов ни жарко, ни холодно. Вон еще один в окно уставился – любуется. Лучше бы угостил чем-нибудь, очкарик недогадливый...

*****

Сергей смотрел в окно. Просто так. Пил кофе и любовался поздней весной.

Внезапно на ветку тополя, растущего напротив, плюхнулась ворона. Белая, словно снег! Отдышалась, наклонила голову набок и глянула на Сергея красным глазом. Как показалось тому, осуждающе.

«Есть, наверное, хочет», — догадался Сергей и отломил кусочек от своего бутерброда с колбасой. Аккуратно приоткрыв окно, он пристроил угощение на железном водоотливе снаружи.

«Мы, нестандартные, должны помогать друг другу, — подумал Серега и вздохнул: — Дожил, не о ком заботиться, кроме ворон, пусть и белых…»

А ему, и правда, не о ком было заботиться. Не было у Сергея ни жены, ни детей, ни даже приходяще-уходящей подруги.

Родители имелись, но жили они далеко и особой Серегиной заботы не требовали. Так как в отличие от него были, как говорится, в полном порядке.

А он? Не вышло из него толка. Вроде неглупый. Институт вот окончил филологический. И засел в библиотеке...

Нет, самому Сереге там нравилось. Нравилось, наверное, потому, что сам он совершенно не умел нравиться людям. А в библиотеке никому особо нравиться не нужно.

«Вот в кого я такой уродился? — иногда думал Серега. — Все эта генетика перепутала...

Вот если бы я взял от папы его высокий рост и деловую хватку, а от мамы большие серые глаза и светлые кудри, совсем другая жизнь у меня бы получилась. Так нет же, все наоборот!»

И действительно: от мамы Сергей позаимствовал маленький росточек, полноту и тишайший нрав, а от отца – плохое зрение и ранние залысины.

Женщины таких не замечают. Им успешных красавцев подавай. А Серега, увы, прямая их противоположность. Умный, конечно... Только вот ум у него какой-то непрактичный. Знает много, а применить все эти знания некуда.

Поэтому и кукует в одиночестве коммунальной комнатки, доставшейся от бабули, светлая память. Пьет кофе, любуясь не на красавицу-супругу, а на старый тополь – единственное украшение двора-колодца, и жалеет необычных белых ворон.

Потому как причисляет их к своему племени нестандартных неудачников. Грустно...

*****

«Догадался, очкарик! — обрадовалась Снежинка. — Умный, видать. Ладно, сейчас от окна отойдет, и я пообедаю. А то за целый день хлебной крошки во рту не было...

Гоняют меня черные сородичи, будто я вовсе и не ворона. Подумаешь, цвет!»

Наконец кухня за окном опустела – очкарик ушел. Снежинка бросилась за бутербродом и...

«Вот что значит – не везет!» — подумала она, наблюдая, как вожделенное угощение скользнуло по водоотливу и полетело вниз.

Тут же из подвального окошка высунулась серая голова с рваным ухом.

«Ну уж нет! — решила Снежинка. — Это мое!»

И коршуном рванула вниз...

*****

Одноух наблюдал за жизнью в подвальный продух. Выходить никуда не хотелось, но надо. Иначе с голоду помрешь.

А если выйти да послоняться по окрестным помойкам, может, и перепадет что-нибудь. Дай бог, чтобы не тычки и оплеухи. Хотя не факт...

Не приняли Одноуха местные коты:

— Ты, доходяга бывшедомашняя, нам здесь не нужен! Самим пропитания мало! — сразу объявил Одноуху главарь кошачьей банды, Зверь.

Надо сказать, что тогда у Одноуха был еще полный комплект ушей и звали его иначе – Барсик.

К жестокости мира он привыкнуть пока не успел и считал, что все проблемы можно решить цивилизованно:

— Ну, это же общий двор, и помойка общая, и подвал, и...

— Здесь все мое! — рявкнул Зверь. — А будешь под ногами путаться – ухо откушу!

Барсик ему не поверил, а зря. Зверь держал свое слово. И когда он в очередной раз застал Барсика на «своей» помойке, то знатно его отделал. И ухо порвал. Было больно, но очень доходчиво.

— Ты, Одноух, мне больше не попадайся! — велел Зверь. — А то в следующий раз так легко не отделаешься. Понял?

Одноух понял. Переселился в другой двор, нашел одинокий подвал. Неуютный, наполовину затопленный затхлой водой, но зато относительно безопасный. Добывал еду сам, уж как умел. Да еще очень старался не встретиться с бандой Зверя.

Вот и сегодня он выглянул из своего подвала и затосковал. Неужели когда-то у него была своя миска, свой дом и личная бабушка?

Все это осталось где-то в прекрасном и беззаботном прошлом. Нет уже его замечательной хозяйки, чужие люди заняли его дом, а уж о миске и мечтать не стоит...

«Кошачий боженька, пошли мне сегодня хоть что-нибудь на пропитание!» — без особой надежды взмолился Одноух.

И тут перед ним на асфальт упал большой кусок бутерброда с колбасой!

Одноух удивленно поблагодарил небеса, выскользнул из своего убежища и уже вознамерился вонзить зубы в чудесное угощение, как вдруг сверху спикировала странная птица.

Белая, как снег, и красноглазая, словно лабораторная мышь. Одноух таких мышей видел однажды по телевизору.

— Это мое! — каркнула странная птица и прижала бутерброд розовой когтистой лапой к асфальту.

Одноуху стало так обидно, что он растерял всю осторожность:

— А ты кто такая? — прошипел он.

— Ворона! Что, белых ворон не видал?

Одноух присмотрелся: и правда ворона... Но ведь таких не бывает!

— Ты уверена? — поинтересовался он.

— Ну я же не совсем еще ку-ку! — отозвалась птица. — Ворона я! И не сомневайся. А лучше полезай туда, откуда вылез.

Бутерброд этот мне очкарик с третьего этажа презентовал. Так что ты свой рот на него не разевай, а то и второго уха лишишься!

Одноух было попятился, но голод был настолько сильным, а обида такой горькой, что он не стал прятаться в свой подвал, а просто сел на асфальт и повесил голову. Хотелось плакать.

«Ненормальный какой-то кот! — подумала Снежинка. — Не нападает, еду не отнимает… Либо трусливый, либо слишком слабый. Даже жалко его как-то».

— Эй ты, одноухое недоразумение, — позвала она. — Ладно уж, кусочек тебе оставлю, так и быть. И то, только за твое хорошее поведение...

*****

Позже они сидели под цветущим, пахучим кустом сирени и беседовали:

— Тебе кто ухо-то подрал? — спрашивала Снежинка.

— Сородичи, — вздыхал Одноух.

— Надо же, да мы с тобой судьбой похожи. И меня сородичи не жалуют – гоняют. Тяжело одной...

Белая ворона, это же ненормально. А я разве виновата, что такой уродилась? Кто его знает, почему...

То ли генетика пошутила, то ли экология городская навредила. А я страдай! Зрение вот ни к черту. Да еще и из стаи гонят. Выживай, как хочешь.

Только людишки сочувствуют. Нравлюсь я им. Очкарик вот бутербродом угостил...

Он тоже вроде как из наших – нестандартных. Я, конечно, в людях не очень разбираюсь, но он явно не из породистых человеков. Полный, маленький, застенчивый. Одинокий, похоже...

— Одинокий? — заинтересовался Одноух. — А ему, интересно, друг не нужен?

— Да нужен, наверное. Люди, они же как вороны – социальные. Постой, это ты что же, к очкарику в друзья напроситься хочешь?

— Ну, не знаю, — смутился Одноух. — Можно попробовать, раз он такой особенный. Страшновато, конечно, но вдруг получится?

Больше-то я никому не нужен. Тоже ведь некондиция. Ухо вот рваное. Хотя я и раньше-то не был персидским принцем, обычный серый кот. Таких не шибко любят.

Снежинка задумалась: может, и получится. Хороший человек этот очкарик, похоже. Глаза добрые, задумчивые, руки мягкие, улыбка светлая.

Пособить, что ли, коту этому, а он, глядишь, и про нее, Снежинку, не забудет...

*****

— Опять ты? — Серега открыл окно.

— Кар! — поздоровалась белая ворона.

— Сейчас угощу тебя, подруга, — улыбнулся Сергей и аккуратно положил на подоконник бордовую говяжью сардельку.

Отошел, чтобы не пугать ворону. Впрочем, та оказалась смелой. Вскочила на подоконник, осмотрела угощение и... спихнула его лапой вниз!

— Не нравится? — удивился Серега. — А зря. Хорошие сардельки. Дорогие.

— Кар! — объявила ворона и перелетела на ветку тополя.

— Ну, как знаешь... — Серега выглянул в окно.

Внизу сидел кот. Обычный, серый, с рваным ухом. Облизывался и смотрел прямо в глаза Сереги, словно спрашивал: «А еще есть?»

— Ух ты, — удивился Сергей. — Так вот в чем дело? Ты друга угощаешь? Слыхал, что вороны умные, но чтобы такие! Ты же прямо чудо-птица какая-то.

— Кар! — согласилась Снежинка.

— Ладно, пожертвую еще одну сардельку, — и Серега полез в холодильник...

*****

Все лето он угощал Снежинку и Одноуха. Это было, конечно, хорошо. Но вот дальше дело не двигалось.

Приближалась осень, сентябрь уже начал пробовать на листьях тополя желтую краску, а очкарик так и не соизволил взять Одноуха домой.

— Как бы ему намекнуть, что пора завести с тобой более близкое знакомство? — сердилась Снежинка. — Скоро зима, надо же тебя как-то пристроить, горе ты мое одноухое!

Ты сам-то тоже пошевеливайся. Встреть очкарика нашего у парадной. Помурчи ему, хвостом ноги погладь. Покажи, короче, что ты заинтересован!

— Боюсь, — неизменно отвечал Одноух. — А вдруг он меня вблизи рассмотрит, увидит, какой я некрасивый, и кормить перестанет.

— Тьфу ты, трус! Да он что надо уже давно разглядел. Зря, что ли, очки носит? Видал, какие у него линзы? Он уже каждую твою шерстинку изучил.

Одноух прятал глаза и молчал. И так бы еще долго продолжалось. Но однажды вмешался случай...

*****

Серега тогда собрался в магазин. А Одноух, наконец, решился подойти к нему поближе. Смущаясь и подрагивая, крутился около парадной и ждал. Снежинка сидела на ветке тополя, подбадривала:

— Не дрейфь. Сейчас очкарик наш появится. Пакет взял, ботинки натягивает.

Одноух нервничал. И вот дверь заскрипела и открылась. Только вместо доброго Сереги из парадной вышел грузный хмурый мужик.

— Пошел прочь! — рявкнул он на Одноуха.

И чтобы кот наверняка его понял, поднял ногу в тяжелом башмаке, намереваясь придать Одноуху нужное ускорение. Но не успел...

— Не сметь! — очкарик, бледный, но грозный появился в дверях парадной.

— Чего орешь-то? — мужик поставил ногу на асфальт. — Твой кошак, что ли?

— Мой!

— Ну так дома его и держи! Да помой как следует. Грязный он у тебя какой-то, — проворчал мужик и пошел своей дорогой.

А Серега подхватил ошалевшего от страха Одноуха на руки и пообещал то ли себе, то ли коту, то ли удаляющейся спине хмурого:

— Помою. Обязательно помою и откормлю!

*****

И слово свое Сергей сдержал. Зажил Одноух в свое удовольствие. Снежинку, конечно, не забыл. Каждый день звал Сергея к окну:

— Мау! Пора подруге нашей стол накрывать!

В общем, эта зима для белой вороны была сытой и спокойной. А к весне у Одноуха появилась идея:

— Слушай, Снежинка, хороший наш Серега мужик, только очень скромный. Ты ведь везде летаешь, может, найдешь для него подходящую женщину?

Такую, чтобы на него была похожа. Тихую, мягкую, уютную, неглупую. Чтобы душу больше, чем деньги ценила...

— Чего же тебе не живется-то спокойно, недоразумение ты мое? — посетовала Снежинка.

— Ну как? — удивился кот. — Ты же сама меня научила: мы, нестандартные, должны помогать друг другу. Добро делать. Ты вот мне сделала, я тебе, а теперь пора Серегу нашего осчастливить. Найдешь для него подругу?

— Даже если найду, как ты их знакомить собираешься? — засомневалась Снежинка.

— За это не боись. Сережка мне ошейник с адресом купил. Неудобная, конечно, штука. Но зато полезная. Я план придумал...

Ты находишь дамочку, только не слишком далеко. Я сбега̔ю из дома, влезаю к ней в окно. Благо весна – окна у многих открыты. Она хлопает ресницами, потом читает мой адрес на ошейнике и, конечно, несет меня к Сереге.

Он благодарит ее за спасение такого сокровища, как я, и на почве благодарности у них завязывается далеко идущее знакомство!

— Ох, хитер! Хорошо придумал, — одобрила Снежинка. — Ладно, попробую поискать...

*****

Серега и не догадывался, что у него за спиной готовится целый заговор. Но однажды Одноух сиганул в окно и пропал.

Сергей искал, звал, подумывал даже объявления расклеить, но не успел. Потому что к нему в дверь позвонила замечательная девушка: пухленькая, рыженькая, зеленоглазая.

— Ваш котик? — спросила она, протягивая Сереге хитро щурящегося Одноуха.

— Мой, спасибо. Вы проходите, меня Сергей зовут...

— А меня Оля, — она опустила кота на пол.

Тот сразу прыгнул на подоконник, где его на ветке старого тополя ждала белая ворона.

— Ну как? — спросила она. — Годится?

— Хорошая, — одобрил кот.

— Думаешь, получится что-то? — ворона наклонила голову.

— Надеюсь. А вообще, поживем – увидим.

Тем временем Сергей с Олей пили чай и даже не знали, что их встреча вовсе не случайна. Они еще не строили никаких планов. Просто разговаривали. Что будет дальше, время покажет.

А пока за окном благоухала очередная солнечная весна, мурлыкал на подоконнике кот с рваным ухом, сидела на ветке тополя необычная белая ворона.

Жизнь катилась своим чередом...

Раз вышел Вася погулять,
чисто просто подышать,
нет, набежала куча кошек,
натаскали Васе блошек…

Имея опыт за плечами,
Вася раскидывал мозгами -
лезть дальше вверх или не стоит
МЧС обеспокоить.

Ну, наконец-то, вроде тёпленький денёк,
давно пора, уж как бы месяц май,
свой нос на солнце высунул Васёк,
балдеет, шалопай…

Про крокодилов и про искривление пространства
Говорят, что крокодилы не умеют идти назад. Только головой вперед. А чтобы назад попятиться - ну никак! Уж не знаю, как крокодилы, а вот про котов я теперь точно знаю - умеют! И даже довольно быстро!
У меня живет один из представителей сего славного хвостато-
мурлыкательного племени. Зовут представителя Сема. Кипельно-белый красавчик, и к тому же жутко любопытный! Обожает всякие ящикообразные предметы. Считает делом чести залезть в любой неосторожно оставленный открытым ящик или чемодан. Или сумку. Или коробочку. И даже пластиковый пакет не будет обойден его вниманием!
После приобретения новой видеокарты пакетик от нее неосторожно упал на пол, что не ускользнуло от бдительного ока Семы. За неимением более достойного предмета было принято решение о вторжении. После недолгой рекогносцировки на местности в виде обнюхивания вторжение было смело начато! До плеч все шло хорошо. Однако дальше процесс застопорился. Все-таки это была всего лишь видеокарта, а даже не материнская плата. Размер тонированного пакетика немногим превышал размеры Семиной головы. Осознав, что большего успеха достичь не получится, агрессор со спокойной совестью решил покинуть поле битвы. Покоренный пакетик беспомощно висел на голове победителя.
Как всякое разумное существо, выходить Сема начал тем же путем, что и входил. Оценив размеры покоренного пространства, он понял, что развернуться мордой к выходу внутри пакета не получится. После чего была мудро включена задняя передача и начато движение, соответственно, хвостом вперед. И вот тут и начались пространственные флуктуации! Путь, который по всем Семиним прикидкам был никак не больше двух-трех кошачьих шагов, никак не заканчивался! Как бы быстро он ни пятился к выходу, куда бы ни бросил взгляд - ничего не менялось! Перед глазами была та же мутная пластиковая стенка! Коварный пакет был бесконечным! Если бы у меня были мыши, они бы точно сами передохли со смеху при виде бегающего как угорелый хвостом вперед кота с пакетом на голове. Сквозь тонированные стенки пакетика сверкали ужасом круглые ошалелые глаза. Он даже не орал!
Так бы и пришел коту кирдык от истощения сил, если бы не Большой Хихикающий Брат! Великий Освободитель и Накапыватель Успокоительной Валерьянки! :)) Время, как известно, лечит любые душевные раны. И не только у людей. Так что теперь при виде упавшего на пол пакета уши к голове у нас уже не прижимаются и шерсть дыбом не встает! Однако же и обнюхивать пакет тоже, знаете, как-то того, в смысле не того... Нос не поднимается...