Интересное и смешное истории о кошках. (Страница 38)

У нас в семье есть кот с довольно странным страхом. А странность заключается в том, что он безумно боится слова «ЖКХ». Стоит произнести это (в любой обстановке и при любой интонации!), он начинает строить горбы, раздувать хвост и прятаться. На другие слова и фразы у любимца такой реакции не возникает.

С чувством исполненного долга
из кухни валят три кота,
хоть и пробыли там недолго,
теперь на кухне чистота…

Кот моя кардиограмма
И татушка на плече!
Дворник внутреннего хлама
Спрятан в этой каланче…

Он конечно своенравен
Он в душе аристократ!
И немножечко тщеславен
Но душевностью богат …

Он мое второе сердце
Мой небесный талисман.
До души открыты дверцы
Он глубокий океан …

Он врачует мои раны
И спасает от тоски.
Все мои самообманы
Превратил он в пустяки!

Он моя кардиограмма
Может вам и не понять.
Он мурчит тихонько мама
Время отправляя вспять.

У нас дома раздельный санузел, но между ванной и туалетом есть дырка в стене. Взяли недавно котёнка, так он повадился залезать под ванную, оттуда через дырку в туалет, а после плюхаться в унитаз! При этом воды в ванне или раковине он боится, а сюда прямо тянет его. Но время идёт, кошак подрос, не пролезает в дырку… Теперь он идёт на кухню, опрокидывает свою миску с водой и плюхается в образовавшейся луже.

Мужа зовут Марат, совместных детей нет. Муж уехал в длительную командировку, а я в это время завела котика взрослого. Кот очень болтливый, орет в основном по ночам и довольно своеобразно — кричит или «маума!» или «маррра!», отчетливо слышится «мама» и «Марат». В общем, котика завела, но мужу не сказала — сюрприз хотела сделать.
Вернулся муж из командировки — романтический ужин, любовь, секс — не до сюрприза, да и котофей забился куда-то. Ночь любви на исходе, лежим в полудреме, тут за дверью комнаты: «Мам! Мам! МАМА!» Муж в ужасе: «Кто это?» Я: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь… Не переживай, я показывала ему твою фотку и рассказывала, что его папка — герой!» В этот момент из-за двери уже настойчиво и требовательно: «МАРРРАТ! МАРРАТ!»Надо было видеть глаза мужа…
Я так давно не ржала.

— Боже, боже, боже! Это какой-то кошмар! — Мариванна была недовольна.

Нет, она была просто в ярости. Да и есть с чего. Сашка сегодня рыжую притащил. Рыжую, словно лиса. Лиса ведь из семейства псовых?

Мариванна терпеть не может все это семейство: начиная с дворовых бобиков и заканчивая шубами из чернобурки.

И взгляд у рыжей лисий: медовый с хитринкой. Раньше Сашка предпочитал блондинок...

*****

Нет, Мариванна и от блондинок не в восторге. Но Сашкины часто были такие мягонькие, миленькие. Чем-то напоминали кошечек.

Хотя не все. Попадались похожие и на не очень симпатичных зверюшек. Но кошечек все же было больше.

Впрочем, блондинки Мариванну тоже раздражали. Да так, что хотелось орать, рвать и метать. Особенно одна была неприятная. Мариванна помнила, как сейчас...

Сашка тогда ее ранил в самое сердце:

— Машенька, проходи, разувайся: мы тебе что-нибудь подберем.

И что бы вы думали, он подобрал этой своей Машеньке? Любимые тапочки Мариванны! Розовые с большущими меховыми помпонами.

Ох, как злилась Мариванна, как негодовала. А эта паршивка, вместо того чтобы рассыпаться в благодарностях, нос свой, кнопку, наморщила:

— И откуда же это у тебя в доме такие девичьи тапки?

— Да так... — Сашка смутился, порозовел, в тон тем самым тапочкам.

«Мои они!» — хотелось заорать Мариванне. Но она не заорала, а обиженно ушла на кухню. Правда, и там не нашла покоя. Эта блондинистая Машенька следом притащилась! За стол уселась, на Мариванну недобро посмотрела:

— Саша, а мы можем посидеть вдвоем?

— Так мы и так вдвоем.

— Нет, — шепотом. — Она на меня смотрит.

— Да ты что, Мариванну выставить предлагаешь? — в Сашкином голосе недовольство.

Ну хоть на этом спасибо! А то уж Мариванна была готова поверить в мужскую неблагодарность, о которой столько ток-шоу видела по телевизору.

Нахальная Машенька покачала ножкой в розовой тапочке, кивнула, глянула умоляюще. На Сашку это, к счастью, не подействовало:

— А давай-ка мы лучше сами в комнату пойдем. Кухня – вотчина Мариванны, не будем наглеть.

Умный все-таки Сашка у Мариванны, хоть и делает иногда глупости. Машенек вон блондинистых, например, приводит! Мариванна, правда, сразу решила, что эта долго не продержится...

*****

Она не ошиблась. Захватчица тапочек появилась у них дома всего раза три. Потом исчезла. И Мариванна поздравила себя с успешным избавлением от очередной Сашкиной пассии...

Правда, в тот раз радовалась она недолго. Через неделю появилась Эльвира – настоящая самка скунса! Это был форменный ад!

В ней, по мнению Мариванны, было кошмарно все — от имени до тяжелого запаха духов.

— Какая она у тебя славная, — пахучая Эльвира неискренне похвалила Мариванну.

И даже протянула в ее сторону хищную, наманикюренную руку. Мариванна не поверила: фальшь она улавливала лучше любого детектора лжи.

«Я ей не нравлюсь, — подумала она. — На Сашку произвести впечатление хочет, селедка ароматная!»

Мариванна не собиралась ей помогать – удалилась горделивой походкой на кухню. Только на Сашку бросила укоризненный взгляд:

«Учу тебя, учу, а ты все никак не научишься в женщинах разбираться».

Хотя, наверное, зря она так. Сашка разобрался в Эльвирке быстро. Умный он все-таки у Мариванны. И наблюдательный.

Подметил, как Эльвира однажды, встретив Мариванну в коридоре, плюет через левое плечо, а потом, словно чумную, огибает ту по дуге. Взгляд у Эльвиры при этом брезгливый, неприязненный, сквозит в нем: «Оттолкнула бы, да пачкаться неохота».

— Ты чего это от Мариванны шарахаешься? Ты же вроде говорила, что она милая? Врала, что ли? — голос у Сашки, словно у прокурора.

Их Мариванна тоже много видела по телевизору во всяких передачах, где люди делили квартиры, жаловались друг на друга, наследство тянули каждый на себя, словно полуторное одеяло.

— Может, и врала! Тебе понравиться хотела. Но ты, похоже, кроме своей Мариванны, никого не любишь. Только и слышу от тебя:

«Надо в магазин зайти, Мариванне вкусненького купить. Остаться не смогу: Мариванна дома одна». Ну вас к лешему!

Эльвира была уже в прихожей, натягивала пальто. Колыхался вокруг невозможный запах тяжелых духов.

Мариванне казалось, его можно потрогать... Хорошо, что Эльвирка уходит и уносит с собой свою невыносимую ауру.

*****

Да, разные подружки были у Сашки с тех пор, как они остались вдвоем. Высокие и низенькие, полненькие, как плюшевые подушечки, и худющие, словно рыбьи скелетики.

Но они никогда не заставляли Сашку потерять голову настолько, чтобы он забыл о Мариванне. Она об этом прекрасно знала и все равно ревновала. Не осталось у нее никого ближе Сашки.

«Ну вот что ты себя накручиваешь, он тебя любит, ценит. Чего тебе еще надо?» — успокаивала себя Мариванна.

Помогало, но не очень. Она в разной степени не любила Сашкиных барышень. Вот если бы он встретил похожую на саму Мариванну: независимую брюнетку с модельной походкой и взглядом, достающим до души...

Может, тогда ей было бы легче. Хотя вряд ли. Такая в его жизни должна быть одна — сама Мариванна.

*****

Она почти смирилась с его многочисленными блондинками... И вот вам пожалуйста — рыжая!

— Знакомься, Катя, это Мариванна. Очень важная дама в моей жизни, — Сашка улыбнулся.

Мариванна вознегодовала:

«Очень важная? Он сказал: очень важная? Неправильно! Он должен был сказать: самая важная! Единственная важная! Чтобы эта рыжая, похожая на лису, не вообразила, что сможет занять ее место!»

Рыжая улыбнулась Сашке в ответ:

— Она такая независимая, просто королева. По глазам вижу. Интересно, мы сможем подружиться?

— Попробуй, — серьезно сказал Сашка. — Мариванна не терпит панибратства, людей видит насквозь лучше любого рентгена.

— А мне скрывать нечего, — ответила Катя. — Пусть просвечивает.

Мариванна вгляделась своими изумрудными глазами в Катины, цвета гречишного меда.

Похоже, рыжая не врала. Мариванна увидела любовь к Сашке – новенькую пока, робкую, но чистую. Без налета меркантильности, без ржавчины лжи.

«Ого, похоже, он нашел что-то стоящее, — подумала Мариванна. — Ну да я за этой рыжей еще понаблюдаю…»

*****

Рыжая приходила теперь часто. Здоровалась с Мариванной, переобувалась в тапочки. Нет, не в розовые. Она сразу поняла, что это не для нее. Принесла свои.

— Катя, а чем тебе эти не угодили? Они новые. Мама для гостей покупала, — не понимал Сашка.

— Эти Мариванна любит.

«Заметила, рыжая! — удивлялась Мариванна. — Молодец! Обожаю эти пушистые помпоны, такие они уютные, сил нет. К тому же Сашкина мама купила их как раз перед тем, как... Как мы остались с Сашкой без нее».

Мариванна погружалась в воспоминания: они так славно дружили с Сашиной мамой...

Любили вместе смотреть крикливые ток-шоу и справедливые суды по телевизору. Вязали вместе разноцветные шарфы и носки. Мариванна сама не умела вязать, но с удовольствием помогала подруге с клубками.

Потом, когда Сашина мама заболела, она просила Мариванну:

«Присмотри за ним. Он умный, хороший, только молодой еще».

Конечно, Мариванна обещала. Но Сашка и сам не делал глупостей. С ним было легко.

Девчонки в его жизни, конечно, менялись. Но не то чтобы часто. Да и как иначе найти нужную, свою?

И вот теперь появилась эта рыжая, Катя. Похоже, хорошая...

*****

Катина любовь к Сашке крепла. Мариванна это чувствовала и думала – это замечательно.

А еще лучше было то, что Катя никогда не забывала о самой Мариванне. Была всегда вежлива, предупредительна, иногда удивляла:

— Я подарок принесла, — сказала она однажды и протянула Мариванне игрушку.

«Мне вроде не по возрасту», — удивилась тогда Мариванна и уже собиралась обидеться, но передумала. Игрушка была такая славная, даже лучше помпонов на розовых тапочках.

— А сегодня позвольте вас угостить, — частенько предлагала Катя.

Изумительные мясные кусочки покорили Мариванну. Впрочем, как и вежливое обращение.

«А я готова ее принять!» — поняла она.

И через день Сашка спросил:

— Мариванна, как она тебе? Мне кажется, ты перестала ревновать. Да и вообще, вы с Катей вроде подружились?

Мариванна задумалась ровно на секунду, потом муркнула. Она много могла бы сказать...

Например, что она ценит людей, которые любят черных кошек. А еще она, Мариванна, чувствует искренность в Катином сердце. И кроме того, Катя хоть и похожа на лисицу, но, кто его знает почему, она кажется Мариванне самой красивой из всех Сашкиных подружек.

Жаль, Сашка не понимал кошачий язык. Поэтому пришлось обойтись коротким: «Мур».

— Спасибо, Мариванна, — поблагодарил Сашка. — Как же ты иногда похожа на мою маму: мудрая и все понимаешь.

Той же ночью Мариванна, лежа на подоконнике, отчитывалась перед вселенной:

«К свадьбе все, похоже, идет у твоего сына, подружка, — думала она, глядя в темноту. — Возмужал наш Сашка, достойную женщину встретил, хоть и рыжую.

Ты бы ее одобрила. Жаль, что не дождалась. Я вот одобряю, а мы с тобой всегда понимали друг друга».

Мариванна верила, что Сашина мама ее услышит. Не может быть, чтобы не услышала.

Выполнила черная кошка просьбу своей ушедшей хозяйки, помогла найти Сашке любовь. А это значит – жизнь продолжается, и все в ней будет хорошо...

Бывают коты без хвостов.
С хвостами бывают коты.
Бывают похожи на львов,
С усами, но без бороды.

Бывают коты без штанов,
Но с полным мешком на плече.
И те, что не пишут стихов,
И книг не читают вообче.

Встречал я котов в сапогах,
Улыбки отдельно от них,
И видел о двух головах,
И даже совсем никаких.

Умеют коты согревать,
А так же любить и дружить.
Настала пора выбирать.
Какой тебе нужен, скажи!

Ведь можно прожить без слона,
Без деда, допустим, Пихто.
Но жизнь провести без кота?
Такого не может никто.

Нарвались с мамой на скидки в гипере. Решили взять автоматический освежитель воздуха. Выставили таймер, поставили в ванной, забыли про него. При очередном походе в чудокомнату нарвался на его распыление. Немного шуганулся, не сразу допер, что это. Но есть у нас кот. Когда этот чудик пошел на лоток, видимо, тоже нарвался на распыление. Начиная от лотка и до зала мы собирали его какахи…

Последняя сигарета перед сном располагала к неспешным раздумьям. Теплая погода позволяла сидеть на прогретом за день деревянном крыльце по форме №1 (только трусы), благо никто не видит в темноте. Хотя… Последнее время его преследовало ощущение, что кто-то пристально за ним наблюдает. Из темноты.

«Нервишки шалят», - усмехнулся он и вспомнил, что где бы не служил, всегда о нем шла слава – «человек без нервов». А он просто научился в любой ситуации держать себя в руках: в детдоме, военном училище, на войне…

Сорвался единственный раз – три месяца назад, когда долечивал очередное ранение в госпитале. Тогда его посетил пожилой человек, представившийся по-старомодному – душеприказчиком. Разговор был долгим. От него он узнал, что мама, его родная мама, оставившая его младенцем в роддоме, ушла в мир иной.

Предсмертная ее просьба - разыскать его, была, наконец, выполнена. Выслушал ее последнюю мольбу о прощении и получил документы на завещанный домик в пригороде.

Обида на никогда не увиденную маму, жалость к ней и боль прожитых без нее лет разом ударили по ослабленному ранением организму. Он, что есть силы, охватил руками голову, закрыл глаза и закричал! Дико, страшно!

Замолчал только когда, открыв глаза, увидел рядом испуганно снующих медсестричек, и вновь – взял себя в руки. Вот тогда он и решил:

«Все, хватит! Устал. Погоны майора, выслуги с боевыми хватит на пенсию с лихвой. Попробую пожить как все».

Маму он давно простил. Побывав в различных жизненных ситуациях, он понял: в жизни может случится все, но не всем дано знать причины произошедшего, а потому не стоит осуждать других.

Домик в пригороде он все же посетил. И остался насовсем. С первой минуты ему казалось, что мама куда-то отлучилась ненадолго и скоро вернется, и он сразу поймет, что это – мама. Теперь он был занят ремонтом этого самого домика, в котором она когда-то жила и каждый день возносила молитвы о нем, утраченном ею сыне. Как знать, может эти молитвы и уберегли его от осколков снарядов, пуль снайперов…

Снайперов он чувствовал всегда - тело пронизывало ощущение чужой ненависти, усиленное линзами оптики. Вот и сейчас он чувствовал чей-то взгляд, но ненависти в нем не было. А что было? Жалость, любопытство, сочувствие?

«Так. Пора с этим разобраться, разведчик я или кто»?

И он твердо решил прояснить вопрос сегодня же, до того, как ляжет в постель. А пока – еще одна затяжка. Хорошо!

Проживший всю жизнь в шумных общежитиях, многолюдных казармах, всегда окруженный толпой сослуживцев, а потом и подчиненных, впервые он очутился в одиночестве. И поначалу непривычное ощущение – теперь ему нравилось.

Днем не спеша занимался ремонтом и обустройством жилища, а вечером - отдыхал от трудов и предавался размышлениям. Его, непритязательного к бытовым условиям и пище, все устраивало.

О семье он никогда не задумывался. Просто не представлял себе, как это – жить семьей? И все бы хорошо, но старые ранения, о которых он не вспоминал, будучи моложе, сейчас давали о себе знать. Но пока жить можно, а дальше – «война план покажет»…
*****

Кошка притаилась за аккуратно сложенным штабелем обрезной доски и из темноты наблюдала за человеком. Три года уличной жизни научили ее определять характер и настроение любого из живущих. Без этого сложно было бы выживать на улице.

Один, например, раздражен, только и ищет повод сорвать на ком-нибудь злость - от такого надо держаться подальше. А другой – растянул губы в улыбке, готов осчастливить весь свет! К нему можно подойти - если не угостит, то порцией ласки точно не обделит. Что ж, и на том спасибо.

А еще она любила котят. Безумно, до самозабвения. В наивном подростковом возрасте она попала в приют для бездомных животных, где ее стерилизовали и откуда она благополучно сбежала. Утраченное желание материнства не отбило любовь к малышам, но приумножило врожденную интуицию.

Появилась способность чувствовать ощущения и даже угадывать мысли людей. Это помогало выживать ей и брошенным котяткам, которые часто встречались ей на жизненном пути.

Никого из мелких она не обделяла своим вниманием, как бы тяжело не приходилось. Заботилась о них, учила охоте и выживанию, а когда представлялась возможность - вылизывала их до приличного состояния и приводила к людям, безошибочно угадывая будущих хозяев для своих питомцев.

Своего человека она еще не встретила. Она твердо верила, что хозяин или хозяйка должны появиться однажды – и на всю жизнь. Инстинкт подскажет – вот он, твой человек...

Этого человека она увидела случайно, когда он впервые подходил к дому. Глядя на его спокойное выражение лица, можно было подумать, что человек абсолютно равнодушен ко всему. Но что творилось в его душе и мыслях!

Только она могла почувствовать этот бешеный ураган! И еще - душевная боль. И телесная. Нога, на которую он прихрамывает, плечо, грудь – все эти части мускулистого тела когда-то вспороли горячие куски злого металла. Она решила, что надо обязательно узнать о нем побольше, таких людей она еще не встречала.

И теперь каждый вечер наблюдала за ним из темноты, провожая взглядом до дверей. Потом забиралась на ступеньку лестницы, прислоненной к стене, и почти всю ночь смотрела на этого странного человека, пугаясь его снов, вновь и вновь ощущая боль его тела.

Если в первые ночи ее обуревало любопытство и страх, то потом она вдруг почувствовала к нему жалость, как к брошенному котенку, который страдает от боли и которого надо обязательно куда-то пристроить. Ей уже хотелось быть рядом с ним, успокоить, снять боль ран – а она это хорошо умела.

Вот сейчас он затушит сигарету, посидит, глядя на яркие звезды и чему-то улыбаясь, встанет и, прихрамывая, войдет в дом, в комнату почти без мебели. Даже одежда висит на стене, но все аккуратно в чехлах. И в комнате – казарменная чистота.

Еще немного подождать и можно перебираться на ступеньку лестницы – смотреть в окно. Пора. Что это за шорох сзади? Кошка обернулась и застыла. Он. Смотрит на нее удивленно и молча. Все нормально, опасности нет – почувствовала кошка и не двинулась с места.

- Так это ты? – тихим голосом, почти шепотом спросил человек, - Это ты каждый вечер следишь за мной? Зачем? Может ты голодная? Но почему ты не подошла, не попросила?

«Что бы ты понимал в нашей психологии!» – подумала кошка, но вслух сказала только мурчащее:

- Мр-р-ряу!

- Ну, заходи, коль пришла.

Человек распахнул перед ней дверь и сделал приглашающий жест. Кошка для приличия помедлила, а потом, вздернув хвост, двинулась в дом.

- Чем тебя угощать, даже не знаю, - развел руками человек, - у меня только сухпай.

Он достал из шкафа металлическую банку.

… А потом они ели тушенку, кошка из миски, а человек ножом доставал ее из банки. Насытившись, кошка подошла к человеку и поблагодарила его, потершись о ноги. Потом запрыгнула к нему на колени и посмотрела в глаза, словно говоря:

«Ну теперь давай, рассказывай!»

Человек, вглядевшись в янтарные глаза этой неожиданной гостьи, вдруг почувствовал, что эта мелкая, ласковая тварь все понимает. И он ее понимает тоже. Ему захотелось поделиться с ней всем пережитым, всем, что лежало на душе и стесняло ее…

Половину ночи он рассказывал ей о своей жизни, мечтах и разочарованиях. О маме, которую так никогда и не увидел, но в чьем доме они сейчас находятся. Рассказывал о войнах, в которых пришлось поучаствовать. Снял даже чехол с висевшего на стене кителя и тыча пальцем в ордена рассказывал, когда и где их заслужил.

Показывал боевые раны и жаловался ей на боль, которую они ему причиняли. Ни с кем на свете он не был так откровенен и никогда у него не было такого благодарного слушателя. Кошка трогала лапками раны, терлась о них мордочкой, заглядывала в глаза человеку и что-то успокаивающе мурчала. От ее сочувствия у человека навернулись слезы на глаза, чего никогда в жизни с ним не случалось.

А потом они спали. Вернее - спал человек. Впервые за долгое время - легко, без страшных снов и без боли в душе и теле. А кошка, положив лапу на больную ногу человека, лечила рану.

Она уже знала, что все заживет и человек скоро не будет прихрамывать. И еще она поняла, что не сможет оставить этого человека. Никогда.

«Эх ты, котенок, - думала она, глядя на него, спящего - большой, сильный, но все равно – котенок. Сколько же тебе пришлось пережить без мамы. Сколько боли и страданий ты перенес!»

Кошка ласково прижималась к ставшему ей таким дорогим человеку и тихо мурлыкала ему старую, как мир, кошачью колыбельную.

«А хозяйку я тебе найду, - улыбаясь думала кошка, - обязательно найду. Для тебя – самую лучшую! Самую добрую! Чтоб на всю жизнь! Нельзя тебе всю жизнь жить одному – душа и так обожжена, а без хозяйки - догорит дотла. Уж я-то сумею ее тебе выбрать. Я вас чувствую…»

Март покоя не дает.
Распевает серенады
Под окном влюбленный кот,
Где живет его отрада.

Топчет лапами карниз,
Вызывая свою Мурку:
- Прогуляемся, кис-кис,
По ночному переулку.