Бабушку Надю Оля любила, но немного побаивалась, что ли...
И даже не потому, что та всю жизнь проработала учителем русского языка и литературы, а у Олечки с этими предметами отношения были несколько натянутыми, к великому бабушкиному огорчению.
Просто бабушка Надя словно выпала из какого-то другого времени, вместе с её гордой осанкой, приподнятым подбородком, прямой спиной, платьями с высокими воротничками, винтажными брошами, фарфоровыми чашечками, которые и в руки-то взять было страшновато, не то что пить из них чай.
В гости к бабушке Оля приезжала, словно в музей. Здесь было огромное множество разных интересных штучек, но брать их в руки девочка опасалась: мало ли, вдруг сломаются или разобьются?
А ещё приходилось задумываться над каждым словом, иначе бабушка так строго глянет поверх очков и укоризненно покачает головой, что потом ещё долго чувствуешь себя виноватой...
Непонятно как, но бабушкины манеры передались и её пушистой ангорской кошке. У белоснежной красавицы был такой взгляд, словно она делала всем огромное одолжение самим фактом своего существования.
А уж если брезгливо трясла лапкой, то всех вокруг охватывало невольное чувство стыда за то, что оскорбили столь совершенное существо предложенной едой с собственного стола или не убранным мгновенно лотком.
Имя кошки очень ей подходило – бабушка Надя назвала её Графиней.
К Оле Графиня относилась благосклонно, позволяла гладить и почёсывать, но, если общение её начинало тяготить, в любой момент могла спрыгнуть с колен и удалиться, махнув пушистым хвостом и презрительно задрав нос.
Иногда Оле казалось, что кошка была когда-то светской дамой из самого высшего общества, и даже сейчас, очутившись в пушистом и хвостатом теле, продолжала вести себя так, будто все вокруг созданы лишь для того, чтобы угождать Её Кошачеству.
Каждый день бабушка и кошка отправлялись на прогулку, поскольку хозяйка полагала, что кошечке необходимо совершать променад, дышать свежим воздухом.
Сама же Графиня явно была уверена, что отлично могла бы проводить время дома, ступая не по грязному мокрому асфальту, а по мягкому ковру.
Но в этом вопросе бабушка была непреклонна, и недовольная кошка с видом мученицы отправлялась в переноску...
Иногда Оля сопровождала их на прогулку. С бабушкой было интересно, она знала множество историй, связанных с их родным городом и замечательными людьми, которые жили здесь в разное время.
Далеко они не уходили, бабушка Надя облюбовала уютный скверик рядом с домом, где можно было отлично устроиться с книжкой под сенью резных клёнов на скамеечке у прудика.
Оля слушала, как бабушка читает вслух, или бегала покормить уточек. Кошка Графиня с высокомерным видом выглядывала из переноски, не решаясь покинуть своё убежище.
В день, когда произошла наша история, в скверике было особенно хорошо: тихо, безветренно, и осеннее солнышко расщедрилось, посылая на землю тёплые лучи.
Даже Графиня соизволила переместиться на лавочку, меланхолично наблюдая за тем, как медленно кружатся в воздухе опадающие листья.
В этот раз они были здесь не одни. На лавочке напротив расположился пожилой мужчина с окладистой седой бородой, одетый неожиданно – в кожаную куртку и высокие сапоги.
Оля решила, что он наверняка бывший байкер. Она видела таких в кино, у них ещё обычно огромные шумные мотоциклы.
Дядька ей отчего-то понравился. Зато бабушка фыркнула и покосилась в его сторону неодобрительно. По её убеждению, мужчины преклонных лет должны одеваться иначе. Уж точно не в косуху!
И тут куртка, подвергнутая мысленному бабушкиному неодобрению, зашевелилась, и оттуда показалась чёрная усатая морда самого бандитского вида.
Морда заинтересованно посмотрела в сторону белоснежной красавицы. Та сделала вид, что ничего не замечает, и повернулась спиной.
— Что, Тимоха, барышня понравилась? — проговорил мужчина густым басом. — Согласен, красотка, что надо!
И он подмигнул Оле, но так, что было непонятно, о ком он говорит. Оля улыбнулась в ответ. Кот зажмурился и снова открыл зеленущие разбойничьи глаза.
Бабушка Надя в ответ смерила мужчину взглядом из своего арсенала, предназначенным как раз для таких случаев – холодным и высокомерным.
«Как солдат на вошь», — говорил папа, когда мама не слышала.
Бабушка фыркнула точно так же, как Графиня, и сделала вид, что увлечена чтением...
А в следующую секунду тишину нарушило злобное тявканье. По дорожке прямо к ним летела мелкая кудлатая собачонка, разрываясь от истошного лая, переходящего на визг.
Поводок тащился за ней следом, видимо, истеричное создание сбежало от хозяев и сейчас целенаправленно стремилось разделаться с врагом собачьего племени в лице Графини.
Кошка зашипела и заметалась по лавке. Бабушка Надя вскочила, шикая на собачонку и заслоняя совершенно ошалевшую Графиню своим телом.
— А ну, пошла прочь! — она пыталась ухватить нарушительницу спокойствия за болтающийся поводок, но та словно обезумела от внезапной свободы и вседозволенности, помноженной на вздорный характер.
— Позвольте… Я сейчас, — мужчина начал привставать с лавки, и тут Оля заметила, что он неловко опирается на левую ногу.
Однако его опередили. Чёрная тень выскользнула из тёплого нутра кожанки. Кот одним прыжком оказался возле собачонки и зашипел, привлекая её внимание.
Бедная Графиня, окончательно потерявшаяся от ужаса, вместо того, чтобы лезть прятаться в переноску, под защиту хозяйки, в несколько прыжков взлетела на дерево и затаилась там, дрожа от страха.
Кот, преграждая собачонке дорогу к дереву, молча смотрел, как та истошно лает, прыгая вокруг него. А потом также молча поднял лапу и ударил истеричку по морде.
Лай захлебнулся, возмутительница спокойствия села и замолчала. Кот пару раз разинул рот, не издавая ни звука.
Складывалось впечатление, что он только что смазал её по щеке, выводя из истерики, а сейчас добивал морально, одним презрительным взглядом объясняя, что думает о таком вопиющем поведении.
— Кука, девочка моя, вот ты где!
По дорожке к ним бежала запыхавшаяся дама в обтягивающем розовом спортивном костюме.
— Ты зачем сбежала от мамочки?! Иди сюда немедленно! Ты что, хочешь нахвататься блох? Этот мерзкий кот тебя поцарапал? Я в суд на вас подам!
— Так, — произнёс мужчина в кожаной куртке, и от этого короткого слова хозяйка взбалмошной болонки отчего-то замолчала. — Вы сейчас извиняетесь перед владелицами несчастной кошки, которую ваша Кука довела до нервного срыва и загнала на дерево. А также перед Тимофеем.
— Тимофей – это вы? — отчего-то уточнила сбившаяся с тона тётка.
— Тимофей – это мой кот, которого вы огульно обвинили во всех грехах, — продолжил мужчина. – А потом берёте свою Куку и исчезаете! Доступно?
Тётка кивнула, подхватила мелко трясущуюся от злобы собачонку и выдавила:
— Извините!
А потом быстрым шагом исчезла, скрывшись за поворотом.
— Резко вы с ней, — произнесла бабушка Надя. — Я, каюсь, растерялась и не нашла, что ответить хамке.
— Защищать дам – это дело мужское, — ответил «байкер». — Верно, Тимофей?
Однако кот не ответил. Он стрелой взметнулся на дерево, оказавшись рядом с мелко дрожащей Графиней. Кошка явно была не в себе от перенесённого шока.
— Графиня, девочка, как ты там? — всплеснула руками бабушка.
— Давайте я попробую забраться на дерево и снять её? — предложила Оля.
«Байкер» покачал головой:
— Не стоит, это опасно. К сожалению, нога мне не позволит сделать это, к великому сожалению... Однако уверен, что Тимоха справится.
Он оказался прав. Трусиха Графиня медленно ползла по ветке, сопровождаемая чёрным котом.
— Прыгай, я поймаю! — обратился «байкер» к перепуганной кошке.
Тимоха подтолкнул её сзади, и Графиня… прыгнула, очутившись в подставленных руках!
Тимоха спустился самостоятельно и тут же отправился к кошке. Так что вскоре на скамейке напротив было уже два полярно окрашенных представителя семейства кошачьих, и психотерапия кота Тимофея явно шла Графине на пользу.
— Я не представился. Олег Николаевич, — «байкер» слегка склонил голову.
— Надежда Ивановна.
— Оля, — представились обе дамы.
— Вы только посмотрите: просто Инь и Янь! — восхитилась бабушка Надя.
— Тогда уж Ян, если речь о символе мужского начала, — уточнил Олег Николаевич, и, о чудо – бабушка не стала возражать.
— Нам нужно домой, Графиня натерпелась сегодня, — вздохнула бабушка.
— Вы уверены? — Олег Николаевич посмотрел на свернувшихся рядышком Графиню и Тимоху. Вид у кошечки был блаженный.
— Бабушка, давай ещё погуляем. Смотри, какая погода чудесная! — предложила Оля.
Ей показалось, что и бабушка Надя не прочь продолжить знакомство, просто ей нужно помочь. Такой уж характер…
Они задержались ещё на час, условившись, что завтра снова встретятся на том же месте. Оля заметила, что щёки у бабушки Нади порозовели, а глаза блестят.
— Бабуль, а он правда байкер? — спросила она.
Бабушка вынырнула из каких-то своих приятных размышлений и строго покачала головой:
— Олюшка, я же учила тебя: никогда не суди о сути по внешнему! Олег Николаевич – военный, боевой офицер, был ранен в «горячей точке». А кожаная куртка… Не по возрасту, конечно, но… Это всё отсутствие женской заботы и внимания, всё можно исправить…
«А мне нравится!» – подумала Оля, но промолчала. Вдруг бабушка решила окружить «байкера» личным вниманием? Тогда это пойдёт на пользу не только Олегу Николаевичу…
Её взгляд встретился со взглядом Графини. Кошка явно была согласна с её мнением, но тоже мудро промолчала.
Она тихонько мурчала, вспоминая героического чёрного кота, спасшего её от ужасной собаки. И впервые в жизни ей очень захотелось снова на прогулку. Свежий воздух очень полезен, знаете ли!