Смешные картинки кошек с прикольными надписями (Страница 1089)

Когда была маленькой, вела уроки географии. Брала географические карты, какие-то тетради, глобус с подсветкой, кошку, устраивалась на полу на подушке поудобнее и начинала вести урок для кошки. Рассказывала ей, где какие страны, столицы, реки, озера, с умным видом делала пометки, записи в тетради. Кошке было пофигу — она обычно спала. Зато, спустя годы, я в средних и старших классах не испытывала никаких проблем с географией)
Рассказала: Иго

Далеко-далеко, в сказочной стране Лямуррии, недалеко от знаменитого Киттирижа с его не менее знаменитой Муррфелевой башней, в славной промяуванской деревушке Синекотц жили-были Тимурри́ и Мурри́. Хорошо жили, не тужили. Дружно, по-котицки, как положено – песни муррмявные распевали, танцы мяумуррные танцевали, варили вкусмуррный промяуванский сыр.

Но вот неожиданно наступила зима, аккурат в мявкабре, да ещё в преддверии Муррждества и Хогмяуни . А у Тимурри́ шуба ну никуда уже не годится. Мурри́ свою давно обновила, ходила беленькая и пушистенькая – любо-дорого глядеть. Нежные кудряшки белоснежных барашков рамбулье пошли на зимний наряд котицы. Все котэ Синекотца шеи выворачивали, провожая Мурри́ горящими взглядами. Котицы и матроны шипели на своих благоверных. А Тимурри́ смурной походил день-два, да и отправился в Киттириж за новой шубой. Да и Мурри́ с ним – куда ж им друг без дружки?! Останься котица одна – а вдруг какой соседский наглец заглянет в пряничный домик, сметаны к творогу попросить? Отправься Тимурри́ один в Киттириж – и какой-нибудь борзой котице захочется завлечь в свои сети такого бандеросного мяучо.

Сказано-сделано. Гуляли котэ и котица по Муррмартру и Мяусейским полям, любовались Муррфелевой башней, и пирамидой Мяувра. А на Мяусейских полях, от самого обелиска на площади Коткорд и до начала авеню Мяунз-Элизе растянулся самый популярный Хогмяунский рынок Киттирижа. Выстроенные в ряд многочисленные шале предлагают огромный выбор всякой всячины. Над яркими пёстрыми лавочками витают ароматы горячего шокмуррлада и мяунтвейна, вкуснейших мруассанов и мурршмеллоу.
Но Мурри́ и Тимурри́ торопились в одну из знаменитых меховых лавочек "la Toison d'or", принадлежавшую мадемуазель Шуппе́т Мурргельфельд, расположенную около церквушки Сен-Жермен-де-Мурр. В этой лавочке заправлял усатый и важный мусьё Мурзе́н Лага́р. Этот бодрый пузанчик был явный любитель муркнуть винца и поторговаться, а его ухоженным вибриссам позавидовал бы сам Муркюль Муаро. Впрочем, наша история не только о нём.
Когда в меховой лавочке появилась белоснежная пушистая Мурри́, она показалась Муррзену ангелом во плоти – зазвенели в его голове муррждественские бубенцы и грянула праздничная песенка:

Муррждество, муррждество, муррждество грядёт!
Бубенцы звенят, и скоро Новый котогод!
Под омелой танцевать будем, неспеша,
До чего же ты, муррмилка, дивно хороша!

Лагар вышел из-за прилавка навстречу прелестнице, приглаживая пышные усы и обнажая белоснежную улыбку, сразившую не одну котицу. Но вслед за Мурри́ зашёл Тимурри́, и свет для Лагара померк, и заныло где-то внутри. Оглядев старую поношенную шубку соперника, Мурзен усмехнулся и приосанился, а сам развел в стороны верхние лапки как бы для дружеских объятий:
– Друзья мои, в добрый час вы зашли сюда – наши шубки самые лучшие во всём Киттириже! Рамбулье! Прекас! Меринос! Выбирайте, какую душеньки пожелают!

– Нам бы синюю шубку.

– Нахур, бхарал, куку-яман! (словно колдовское заклинание произнес Мурзен)

И стал расхваливать товар мусьё Лагар, блеща красноречием и бросая исподтишка томные взгляды в сторону Мурри́, а та как будто и не замечала, зато Тимурри́ всё видел и посмеивался втихую над Мурзеном. А Лагар, почуяв игнор со стороны котицы, заломил цены на добрый товар, чтобы Тимурри́ выбрал шубку попроще, в которой и мездра лысая да грубая была бы.

Да только выбрали уже кот и котица отличный покров благородного промяуванского синего окраса, теплый и пушистый, и пошла торговля бойкая, спорная. Тимурри́ сбивал цену, Лагар кочевряжился. И хотелось Мурзену оставить промяуванца ни с чем, и в азарт вошёл, и заработать надо было. Да и перед хозяйкой как потом отчитаться? В лавку-то ещё посетителей прибыло, как бы не вспугнуть торговую удачу. Но и Тимурри́, сбивая цену, качал головой и сетовал, что мездра в шубе не звенит, да видать сделана из тех, кто в подполе живёт да корки хлебные грызёт. Подошёл к Мурзену помощник его, Кискис Кагот, вроде как помочь, потому как не ровен час, разбежатся покупатели в другие лавочки – ой, как тогда ясноокая Шуппет разозлится, муррждественской премии обоих лишит! Делать нечего, сдался Мурзен, продал шубку Тимурри́ по оптовой цене, лишь бы тот скорее покинул лавочку.

Печальным взглядом проводил Лагар белоснежного ангела, но работа отвлекла его от грустных мыслей об одиноком муррждестве.

Веселые и счастливые Тимурри́ и Мурри́ взобрались на Муррфелеву башню, поужинали в стеклянном кафе, любуясь красотами Киттирижа с высоты. А потом отправились в котель, чтоб назавтра вернуться в родной Синекотц. Совсем ненадолго отлучилась Мурри́ припудрить носик, и вдруг пропала...
Весь котель поднял на уши Тимурри́, поминая пап и мам персонала. Вызвали ажанмурров, да те не приехали, сказали, что работы перед Новым котогодом невпроворот, а котица могла уйти погулять сама по себе, и искать тогда лишь будут, как семь суток пройдёт.
Ох, рассердился Тимурри́, зарычал, мол, "Найду управу на всех, дойду до верхов!"
Да только толку-то?!

***
А тем временем котица Мурри́ оснулась в каком-то подвале, без окошек, света белого не видя, не зная, пришел ли новый день, или ночь ещё не подошла к концу.
На ощупь изучила Мурри́ свою темницу и узнала, что та небольшая и что ведёт из неё лестница наверх, а там наверху может оказаться выход. И впрямь сверху раздался скрежет, Мурри́ едва успела юркнуть под лестницу. Отворилась дверь и в проёме показалась чьи-то темные фигуры, едва озаряемые сумерками. А затем прозвучал чей-то вкрадчивый скрипучий голос:
– Она там. Как договаривались. Только шкуру не портить, оглушите и тащите сюда.

Мурри́ приготовилась – так просто она никому не дастся, покажет чужакам остроту клыков и коготков. Тут ей и приемы, которым обучил Тимурри́ ой как пригодятся! Стоя под лестницей Мурри́ ждала, а два котэ неспеша спускались, предвкушая лёгкое развлечение. Едва один, а затем и второй, достаточно спустились, Мурри́ схватила передними лапками за задние лапы шедшего вторым и из-за всей силы дёрнула. Ох и закричал котэ, ох как заверещал, когда повалился на первого и оба-двое котобандитос шмякнулись на бетонный пол подвала. Со стоном бандитосы поднялись, но и Мурри́ не дремала, а вскочила на лестницу и рванулась у выходу.

***
А тем временем Тимурри́ отправился бродить по Муррмартру, показывая всем фото Мурри́ и расспрашивая о том, не видел ли кто его котицу. Заодно прошел по всем местам Киттирижа, где они успели побывать, ведомый предчувствием. Так Тимурри́ добрался и до меховой лавочки, в которой торговал Мурзен Лагар. Увидев Тимурри́, Лагар встопорщил усы и зашипел. Но и синекотец зашипел в ответ, и оба, забыв о приличиях, схватились в клубок и ну кататься туда-сюда по лавочке, тумаками друг друга награждая да выкрикивая обвинения несуразные. Ах, наглец-продавец украл котицу радимую! Ах, синекотцкий гад не достоин такой белоснежной красы!
А потом клубок распался, и котэ оказались сидящими на пороге лавочки. Изрядно помятые и удручённые. Лагар не знал, где белая котица. Хотя, смутные подозрения как рой пчёлок роились в его голове. Подкрутив усы, которым позавидовал бы сам Муркюль Муаро, продавец предложил Тимурри́ пройтись до ближайшего кафе, выпить в знак примирения какао со сливками и обсудить одно дикое предположение.

***
Мурри́ слышала стоны и проклятия бандитосов, доносившиеся снизу и поднажала. Но, едва она достигла двери, как та распахнулась. И, сделав последний рывок, Мурри́ прыгнула на врага, выбросившись вместе с ним за порог в какую-то странную комнату, пропавшую медикаментами. Раздалось дикое скрипучее верещание, перешедшее в визг, когда похититель лишился части уха. Но негодяй в свою очередь вцепился в Мурри́, пиная её в ответ.
– Кагот, немедленно отпусти нашу гостью, тупица! – как гром среди ясного неба прозвучало чьё-то недовольное мурлыканье. – Что за болван! Ничего доверить нельзя.
– Моя госпожа...
Заискивающе проскрипел Кагот, но получил по морде хозяйской лапкой и был вытолкан бандитосами за дверь. Судя по возмущенным воплям, бандитосы его немного попинали.
А Мурри́ недолго радовалась неожиданной помощи. Вскоре она оказалась привязанной к металлическому стулу, в окружении двух бандитосов и незнакомки в белой седеющей шкурке. На голове котодамы была бордовая шляпка с серебристой вуалью, скрывавшей мордочку.

***
– Ох и красотка она была, право слово! Весь Киттириж лежал у её лапок. А я что, котёнок ещё, у которого молоко на усах не обсохло. Сейчас, конечно... Но тогда...

О, этот взор, волнующе-прекрасный,
Пьянящий как божественный шартрэз!
И белоснежной шубки обманчивая мягкость...
Прелестница Шуппе́т, вы – чудо из чудес!

А потом годы то берут своё. Котята мужают, кодамы стареют... Сначала у Шуппет появилась мания – менять шубку каждый сезон. Только, видать, ни руно белоснежных мутонов, ни золотые колечки долли больше не привлекают кодаму, одержимую вернуть утраченную свежесть.

– А быстрее нельзя?
– Да уже всё. Теперь можно тише. На этих складах хранится товар, но с недавних пор Шуппет увлеклась какой-то шаманщиной, велела расчистить пару помещений, поселив там странных котэ, похожих на ярмарочных шутов – в пестрых одежках и с бубенцами. И вот тогда стали пропадать в округе котицы...
– Надеюсь, твоя догадка верна (Тимурри́ был в отчаянии, ведь если Лагар ошибся...), и с чего ты грешишь на свою хозяйку?
– Грешу?.. когда-то мы были близки...я так долго о ней мечтал, и был счастлив одно время, но, когда она нашла другую игрушку, рад был остаться при своих, просто продавцом в лавочке. Я знал Шуппет недолго, но увидел насквозь, и увиденное мне не понравилось.

Два хвостатых силуэта крались к складам, подбираясь всё ближе. Вдруг неподалёку вынырнул ещё один, крадущийся навстречу первым.

***
– Ненавижу таких, как ты, глупых, наивных деревенских дурочек! Живёшь в своём тихом углу и ни пса не понимаешь, для чего нам блестящая шёрстка, белоснежная шубка и молодость!
– Если вам нужна шубка,возьмите, только отпустите, мадам, я никому про вас не скажу...

Шуппет рассмеялась надрывно:
– Шубок и у меня полно, самых элитных, самых экзотичных, самых невероятных окрасов и оттенков. Нееет, мне нужна твоя шёрстка, мне нужны твои девять жизней! И я их получу! Эй, вы, варганы, чтоб на этот раз все вышло как по нотам!

Тут-то Мурри́ заметила ещё пару персонажей навалившегося кошмара – двух пёстрых котов в нелепых тряпичных облачениях. В лапках у тех были небольшие блестящие штуковины, которые коты неожиданно засунули в пасти. И тут раздался мелодичный звук, вибрирующий и сладостный, плавный и манящий, от которого хотелось то ли танцевать, то ли заснуть и не просыпаться.
Вот и бандитосы улеглись у двери и сладко захрапели. Незнакомка в вуали захихикала и стала пританцовывать. А Мурри́ почувствовала, как внутри трепещет душа, словно пытаясь вырваться из тела. Но зачем? И куда?
***
– Тсс...мусьё Лагар...Лагар...
Услышали Мурзен и Тимурри́ чей-то дребезжащий шёпот, а затем навстречу им откуда-то выполз Кагот. Лагар, увидев помощника, не удивился – этот скользкий тип наушничал хозяйке на продавцов, и давно метил в управляющие. Но сейчас он выглядел потрепанным и более жалким,чем обычно. Кагот поднял вверх лапки и быстро зашептал:
– Не бейте... Я вас проведу одним тайным лазом. Только тихо. И, когда все закончится, отдайте её мне, эту облезлую гадкую дрянь!..

***
Чарующая музыка обволакивала сознание Мурри́, тело котицы обмякло. Пока один из варганов не прекращал играть на своем жутком инструменте, второй плавно приблизился к стулу, к которому была привязана Мурри́, отвязал её и бережно уложил на пол, рядом с телом Шуппет. Затем достал из складок одежды обычный белый мел и нарисовал вокруг котиц круг, звёзды и несколько странных значков. Один варган играл. Другой варган замурчал что-то заунывное и непонятное, но переплетающееся с музыкой в единое целое. Над телами Мурри́ и Шуппет появились маленькие облачки, белое и серое, которые плавно поменялись местами и снова растворились в телах.
Мурри́ открыла глаза и визгливо засмеялась от счастья.
Получилось! У нее получилось опять стать молодой, красивой и...
Мелодия вдруг оборвалась, потому что откуда-то появился Тимурри́, который треснул играющего варгана кулаком по башке. Варган упал ничком в обморок, выронив из пасти инструмент.
– Что за?! О, дорогой, это ты?
Мурри́ зарыдала и, спотыкаясь, побежала к Тимурри́, упав в его обьятия.– Наконец-то ты пришел! Забери меня отсюда! Здесь так ужасно! Эти странные котэ, они напугали меня...отвези меня в котель, только чтоб пять звёзд, и балдахин над постелью как у Киттиризады...
Котица что-то ещё жарко шептала на ухо Тимурри́, он крепко держал её, но не отрываясь смотрел на тело старой Шуппет, лежащее неподвижно на холодном полу. Мурзен Лагар встретился с синекотцем глазами и кивнул. А потом схватил второго варгана, сидящего неподвижно возле Шуппет и прошипел:
– Верни обратно их души, иначе будь твоя проклята навеки.

Варган пожал плечами, дорисовал ещё несколько значков на полу, достал свой инструмент из складок пёстрого тряпья, и заиграл другую мелодию.
"Мурри́" в лапах Тимурри́ попыталась вырваться, но хватка котэ была железной, а взгляд неумолимым и жёстким.

Мелодия играла, "Мурри́" тонко пискнула и заплакала, теряя сознание, а потом серое облачко отсоединилась от нее и поплыло к Шуппет, а от той белое облачко поплыло к белой котице.
***
Через четверть часа ажанмурры ворвались в здание, связали проснувшихся бандитосов и упирающуюся Шуппет. Кодама шипела, плевалась и изрыгала проклятия на головы Лагара, Тимурри́ и Мурри́, но была засунута в отдельный колицейский джип и отправлена за решётку.
Варганы куда-то испарились. Меловые рисунки на полу были затёрты.

Вскоре склад закрыли, как и лавочки "la Toison d'or" на Мяусейских полях. Впрочем, руном барашков и овечек торговали и другие, у которых теперь появилась возможность раскрутиться, потому что главная конкурентка отправилась куда-то далеко и надолго.

А Мурри́ и Тимурри́, попрощавшись с мусьё Мурзеном Лагаром, поблагодарили его за помощь, и отправились домой – в родную и милую промяуванскую деревеньку Синекотц.

В белом снегу – дом и вишневый сад,
Звёзды сияют, утихла метель...
Тихо снежинки кру́жатся и летят...
Скачет на барсе старик Мурр-Муррель...

Котец

Илье (коту)

Я сидела на старом диване,
растворяясь впотьмах и в мечтах.
В этой сладостно-сонной нирване
мне откуда-то слышался Бах, -

ощущала рулады органа,
гладя мягкий, пушистый комок, -
он мурлыкал, - и старые раны
залечить этой музыкой смог.

Он дробил подсознание в гранях,
извлекая из них миражи.
Я сидела на старом диване,
мне без устали кот ворожил...

***

- Анастасия Васильевна, что с вами? – Таня участливо посмотрела на свою начальницу, - Что случилось?

- Все утро плачу, не могу успокоиться, - всхлипнула та в ответ, - Горе у меня, счастье потерялось.

Таня озадаченно посмотрела на коллег, Вику и Олю, но те не удивились такому странному обороту речи, напротив, кинулись расспрашивать.

- Как же так? Куда? Может, за дверь выскочило? Вы объявление дали? Вознаграждение объявили?

Таня ничего не понимала, ей казалось, что все разом сошли с ума. Какое еще объявление? «Потерялось счастье. Выскочило за дверь» или, может, «Счастье, вернись»? Она была в коллективе новенькой, работала вторую неделю и впервые за все это время подумала, что возможно не так уж ей повезло с работой, как казалось вначале. Но Оля пояснила удивленной девушке:

- Кошка! Это кошку зовут Счастье!

Таня едва заметно поморщилась. Кошек она терпеть не могла, одна грязь да шерсть от них, бегают, шумят, мебель царапают. Однако по поднявшейся суете она быстро поняла, что такие мысли стоит держать при себе, вон как все всполошились, кудахчут как курицы! Подумаешь, убежала кошка! И про себя засмеялась: «К счастью, Счастье убежало».

Начался рабочий день, но работа никак не клеилась, девушки вполголоса обсуждали исчезновение Счастья. Из этих разговоров Таня поняла, что кошки есть и у Вики, и у Оли, но она была девочкой сообразительной, поняла, что о своей нелюбви к мяукалкам лучше промолчать. А к обеду позвонил внук Анастасии Васильевны, который радостно закричал, что «Счастье нашлась, ее в ящике с картошкой случайно закрыли». Отдел успокоился, работа вошла в привычную колею, а на следующий день Анастасия Васильевна принесла собственноручно приготовленные пироги с яблоками и брусникой:

- Это к чаю, в честь возвращения Счастья.

***

- Я так не могу, Таня. Ты как робот. Биоробот! – Артем горячился, размахивал руками, - Я тепла хочу! Обычного тепла! Хочу совершать глупости и жалеть об этом, понимаешь? А ты…

- А что я, Артем? Зачем ты так? Что тебя не устраивает?

- Всё! У тебя всё по полочкам, всё по плану. Университет, работа, карьера. В 27 - свадьба, в 30 - первый ребенок, в 35 – второй. Да ты даже в кино не можешь пойти в четверг, потому что в пятницу на работу! А я не хочу в кино только по выходным!

- Хорошо, давай ходить в кино по четвергам…

- Таня! Я вообще больше не хочу с тобой никуда ходить! Я встретил девушку. Да, она не такая умница и красавица, как ты. Но она – живая! И я с ней чувствую себя живым! Мы с ней смеемся, ругаемся, миримся. У нас с ней секс знаешь какой! Искры летят! А ты как Снежная королева. Все по правилам, все по линеечке.

- Артем, ты меня больше не любишь?

- Нет, Таня, не люблю. И - прощай.

Таня долго смотрела ему вслед, и только когда парень скрылся из виду, дала волю слезам.

Да, она всегда держала свои чувства под контролем. До 13 лет девочка жила с отцом и его новой женой. Ее кормили, одевали, оплачивали разные кружки, взамен требуя только одного: неукоснительного выполнения заведенного порядка. Ни отец, ни мачеха никогда не повышали голос, тем более, не наказывали ее физически. Но иногда Таня думала, что лучше бы накричали или ударили. Но нет, ее наказанием был бойкот. За любую провинность, даже самую малость, с Таней просто переставали разговаривать. Очень скоро она смирилась, подчинилась правилам, бунтовать было не в ее природе. Когда ей исполнилось 13, погиб отец. Погиб геройски, ликвидируя аварию на теплоцентрали. Мачехе Таня была не нужна, она обратилась в органы опеки. Они-то и отыскали бабушку по материнской линии, жившую за несколько тысяч километров. Бабушка с радостью забрала внучку, увезла на родину. Когда-то зять запретил ей даже появляться на их горизонте, дабы, как он говорил, не травмировать Таню, долго болевшую после смерти мамы. Теперь же бабушка мечтала наверстать все упущенные годы, но… Поведение девочки ставило ее в тупик. Таня не была агрессивна, напротив, послушна, аккуратна и исполнительна. Бабушка пыталась пробиться сквозь панцирь, окружавший внучку, но это никак не удавалось.

***

Таня сидела на скамейке в дальнем углу парка. Со дня расставания с Артемом прошло несколько недель, а у нее уже вошло в привычку сидеть здесь и плакать. Дома была бабушка, при ней особо не поплачешь. Нет, бабуля ее, конечно, любит, но иногда смотрит как-то странно, словно она, Таня, мутант какой. Ну и зачем ей разочаровывать старушку, пусть так думает. Одна беда, поплакать нельзя, ведь мутанты не плачут. Таня сквозь слезы улыбнулась своим мыслям, подняла голову и вдруг, сама от себя того не ожидая, громко и внятно произнесла:

- Счастье, приди! Не хочу быть мутантом!

И тут ее ног коснулось что-то мягкое. Девушка в ужасе вскочила, но это «что-то» оказалось всего-навсего пушистым кошачьим хвостом. Таня поморщилась, хотела было пересесть на другую скамейку, подальше от этой бродяжки, но вдруг поймала взгляд кошки. Кошка посмотрела на нее с таким сочувствием, что Таня готова была опять разрыдаться. Но девушка усилием воли подавила рыдание, еще раз взглянула кошке в глаза и произнесла:

- С ума я сошла, что ли, плакать из-за какого-то урода! Даже бездомные кошки меня уже жалеют. Сама, небось, вся в блохах, не ела несколько дней, а ишь ты, всё туда же, жалеет! Ну, что уставилась? Все у меня будет хорошо! – Таня немного подумала и исправилась, – Не у меня, у нас. Не смотри так недоверчиво, конечно, заберу. Я ведь счастье позвала, ты и явилась.

Девушка решительно подхватила кошку и пошла к дороге ловить попутку, идти пешком до ветеринарной клиники было далековато. Машину она поймала быстро, водитель, смешливый парень примерно одного с ней возраста, против кошки в качестве пассажира не возражал. По дороге он шутил, сам же смеялся своим шуткам, заражая своим весельем и Таню.

- Красивая кошка, трехцветная! Девчонка значит, коты такими не бывают! Говорят, такие кошки к счастью. Ты молодец, не прошла мимо! – Он с восхищением посмотрел на Таню, и ей этот взгляд был очень даже приятен.

Они подъехали к клинике, Таня вытащила кошелек.

– Эй, ты чего! Убери немедленно! Я ж просто так подвез, мне нетрудно. Слушай, давай я вас с кисой подожду, до дома доброшу. Еще и в магазин заехать нужно, лоток там, игрушки, корм всякий. Да, меня, кстати, Ромкой зовут…

***

Утром Таня впервые в жизни проспала. Сначала она испугалась, что ее ждет наказание, бабушка перестанет с ней разговаривать и будет казнить ледяным молчанием. Но потом она вспомнила все, что случилось прошлым вечером и рассмеялась. Веселый парень по имени Ромка их дождался, отвез в магазин, несмотря на все ее возражения и попытки сунуть ему деньги, сам оплатил картой все приданое для ее пушистой находки. Довез до дома, взял номер телефона, и даже успел написать вечером несколько сообщений. А еще они договорились пойти в сегодня кино, и плевать, что вторник!

Одеяло рядом зашевелилось, из-под него показалась ушастая голова. Зеленые глазки уставились на нее, словно говоря: ты чего валяешься, на работу опоздаешь!

Таня вскочила, побежала в ванную. Из кухни доносился аппетитный запах сырников. Откуда-то из глубины кухни Таня услышала бабушкин голос:

- Танюш, опаздываешь! Я тебе с собой положу, на работе поешь! А кошку я сама покормлю. не беспокойся! Кстати, как ты ее назвала?

На пороге ванной нарисовалась кошка, и Таня засмеялась:

- Слушай, надо тебе имя выбрать! Вчера в ветеринарке спросили, а я не знала, что сказать. Хорошо бы назвать тебя Счастьем, но не будем же мы повторюшничать за Анастасией Васильевной. Так, у Вики – Лаки, у Ольги – Фортуна. Ага, придумала! Мы с тобой не будем выбиваться из коллектива, правда, Хэппи?

Вчера разговаривала по телефону с одной из своих двоюродных сестер. Помимо всего прочего, она поделилась новостью о своей внучке:

- Представляешь, Танька-то моя кошку притащила! С женихом порвала, а взамен что? Кошка! Всегда нос воротила, а тут! Да ты что, нет, конечно, какая там порода! Обычная, с улицы. В нос ее целует, на ветеринара пол-зарплаты извела. Но я рада, знаешь. Так боялась, что девка без сердца вырастет как ее папаша! Оказывается, зря думала, хорошая у меня внучка...

© Хихидна