Смешные картинки кошек с прикольными надписями (Страница 24)

Каприз судьбы, девятый том.
Как жить, придавленной котом?
На твердь рабочего стола
Лениво задница легла,
Хвост осенил системный блок.
Познай, хозяйка, кто здесь бог,
Кого кормить, любить, чесать,
Чьим гимном стены сотрясать!
Какие мухи, жрать пора
Всего лишь третий раз с утра!
Какой дедлайн, какой заказ?
Когда из сонных желтых глаз
Струится дрема… Снег шуршит
Сровняв дворцы и шалаши.
Постель согрета, простыня
Белеет, нежностью маня,
И тает воля, словно дым.
Давай, хозяйка, поедим
И на бочок... Во сне весна,
Морская даль опять ясна.
На горизонте Симеиз,
В саду живет семейка лис,
В палатке дыня и вино,
Влюбиться вновь немудрено,
Синеет день, грядет жара…
Вставай, хозяйка, жрать пора,
Лоток почистить, а потом
Пахать, придавленной котом!

Да, беда случается иногда.
Ты выходишь из дома спасать кота.
Ты выходишь, не зная – в «пятерку», в сад,
«Я люблю» под окнами написать,
Разогнать туманы чужих невзгод.
Ты идешь – а навстречу кот.
Он на дереве, глупый, сидит-орет,
Он котлету из рук у тебя берет,
Он застрял в подвале, машиной сбит,
На трубе безмятежно спит,
Белоснежен, рыж или полосат…
Ты выходишь его спасать.
Подбираешь, ловишь, орешь: стервец.
Покупаешь паучей, шеек или сердец,
В незнакомой ветеринарке, сидишь, дрожа –
Вдруг получится удержать?
Шерстку мокрую пальцами теребя,
Ты не знаешь – спасаешь его? Себя?
Добываешь смысл ненадежных лет,
Пробиваешь в лето двойной билет,
Чувствуешь – отвечаешь, что он живой.
Обеспечиваешь игрушками и жратвой.
Гладишь, чистишь, моешь, глядишь в окно,
Где усатое счастье отражено,
Засыпаешь с мурлыканьем над душой,
Так спокойно, сладко и хорошо…
Ты не знаешь – утром из темноты
За людьми выходят на свет коты,
Расставляют сети сплошных засад,
Чтобы глупых людей спасать.

День у Рыбова начался как обычно. Сначала поссорился с Люсьен. Она опять просила Рыбова остепениться, стать примерным семьянином, жить в согласии и любви, сколько получится. В душе-то она, конечно, прекрасно понимала, что Рыбов сволочь. Циничная, красивая сволочь. Он — как тысяча рублей. Ты можешь сколько угодно считать их своими, но отдавать другим рано или поздно всё равно придется.

Сегодня намечалось общее собрание, на которое Рыбов должен был прийти в качестве независимого консультанта. На повестке дня была грядущая зима. Нужно было решать: где, с кем и как. Рыбову по большому счету всё это было глубоко фиолетово. Когда ты дожил до шести лет на улице, зимовка считается временным неудобством, а не концом света, как это постоянно преподносят первогодкам старики.

Позавтракав из консервной банки возле магазина «Красное&Белое» заветрившейся сайрой, которую раз в день выносила продавщица Оля, Рыбов потрусил в сторону теплотрассы. По дороге он проводил осмотр территории: проверял наличие чужаков, общался с дворовыми псами, отгонял от своих прикормленных мест наглых мышей и ворон — словом, следил за порядком как самый настоящий участковый.

— Кс-кс-кс, — потянулся к Рыбову какой-то нетрезвый дядечка, за что тут же получил по рукам и щекам когтями.

Кыскать Рыбову могла только Анна Антоновна, давшая коту его имя. Женщина эта появлялась на улице три раза в неделю, и для всей местной фауны это был настоящий праздник. Она знала каждого кота, каждого пса, каждого голубя, воробья, мышонка, галчонка. Всем им она дала имена, и все они ели с ее рук. Вот только Анны Антоновны не стало полмесяца назад, и если люди вокруг не заметили ухода этого невзрачного маленького человека, то животина сильно тосковала.

Проскочив мимо колес таксиста, проигнорировав лазерную указку Вани Федорова, светившего коту из окна, и отсалютовав домашним обморокам (так Рыбов называл своих собратьев, обитавших в квартирах), он достиг школьного двора. За школой, в полуметре от земли, вдоль старого металлического забора тянулись две обглоданные коррозией трубы теплотрассы. Там, в тени старой осыпавшейся рябины, и проводилось собрание.

— Как вы знаете, с уходом Анны Антоновны у нас возникли новые сложности с провизией, — донеслись до Рыбова слова старого, побитого жизнью и лишаем одноглазого кота по имени Михаил Илларионович. Назван кот был в честь великого полководца Кутузова. — Посему предлагаю на время зимних невзгод делить довольствие между кошками и собаками, строго соблюдая режим питания.

Воздух сотряс недовольный гул и улюлюканье. Проходящий мимо дворник решил, что у животных намечается потасовка и на всякий случай кинул в них палкой. Через минуту собрание возобновилось.

— Я с этими собаками сутулыми из одной плошки жрать не стану, — сплюнул по-кошачьи дымчатый кот Блинов.

— А ваше величество никто к столу приглашать и не собирается, — обиженно гавкнул из-под трубы пес по имени Трус.

Среди присутствующих Рыбов заметил нескольких родственников.

— Чего неумытый? — дал Рыбов одному из котов подзатыльник.

— А ты что, решил-таки воспитанием заняться? — огрызнулся тот в ответ. — Раньше надо было, пока мать тебя домой звала. А то ходил всем подряд под хвост заглядывал, пока мы голодали…

Тут от Рыбова прилетел второй подзатыльник.

— Слышь, несчастный, твоих братьев и сестер разобрали как горячие беляши, нечего было огрызаться и царапаться.

— Так их, может, на беляши и разобрали!

— Ага, видел я эти беляши разомлевшие. Брат твой в форточку не помещается, сидит целыми днями мух своей раскормленной мордой смешит. Короче, чтоб умывался нормально, а то заразу будешь тут разносить, — давал свои наставления Рыбов.

Дальше были распределения по подвалам, подъездам, чердакам. Рыбова попросили провести краткий инструктаж о том, где искать проходы и как выпрашивать еду возле подъездов.

Рыбов смотрел на этих несчастных и собирался как минимум троих пристроить в добрые руки. Он бы и сынка своего пристроил, если бы тот не перечил. Были у кота свои трюки и схемы. Он выслеживал самых лояльных шкетов (детей), пенсов (пенсионеров) и в нужный момент нападал на одного из сородичей. Главное, играть надо было как можно натуральнее и желательно оттяпать актеру половину уха. Агрессора в итоге изгоняли, побитую животину брали на поруки, а тот выплачивал Рыбову дивиденды. Иногда такое даже срабатывало с собаками. Рыбов смог пристроить пару дворняг, но драться приходилось в полную силу. Так у Рыбова появилась целая сеть столовок, на которые он мог спокойно рассчитывать в трудную минуту.

Сам он не собирался перебираться в квартиру. На воле было слишком хорошо и просторно. Разгул, разврат, раздолье — что еще нужно для настоящего романтика?

Но сегодня всё изменилось. После собрания Рыбов намеревался заглянуть к своей знакомой породистой кошке Матильде фон Грас. Путь к ее дому пролегал мимо старых железных гаражей, где Рыбов и почувствовал неладное. Кто-то кричал негромко, противно и очень печально.

Рыбов не мог пройти мимо, должность участкового кота не позволяла. Прошмыгнув через кусты, он вышел к задней части старого покосившегося гаража, где и находился источник шума.

— Мать моя кошка Шрёдингера! — выругался участковый. — Не знал, что они своих котят тоже выкидывают.

Рыбов посмотрел на завернутого в какие-то тряпки младенца. Тот громко плакал, и плакал, и плакал… И больше ничего не делал.

— Да не ори ты, уши болят, — мявкнул кот на ребенка, и тот мгновенно умолк: Рыбов хоть и кот, но его авторитет уважали все, даже новорожденные люди. — Так, надо что-то делать, не оставлять же это на моей территории, — размышлял Рыбов, но стоило ему отойти, как ребёнок тут же начинал реветь. — Ох, свалился ты на мою голову, — вернулся к младенцу кот. — Короче, лежи тут пока, я сейчас что-нибудь придумаю.

Рыбов побежал прочь. В голове его вертелись различные планы. Вплоть до того, чтобы самостоятельно вырастить человека. «Свой собственный Маугли. Гроза железных гаражей» — Рыбову эта идея показалась интересной. Он мог бы воспитать себе целую колонию таких вот котов-детей и жить как сыр в масле, но быстро отбросил эту затею как нереалистичную.

Добежав до домов, кот бросился к знакомым бабкам и начал кусать их за ботинки. Но те лишь пинались и называли его идиотом. Потом он схватил зубами какую-то пустую консервную банку и начал ею выбивать азбуку Морзе по асфальту, но никто не реагировал.

— Не́учи! — ругался Рыбов.

Он мяукал, орал, носился кругами и всячески привлекал к себе внимание. Люди смотрели на него и смеялись, а кто-то предлагал вызвать службу отлова животных, заподозрив у Рыбова бешенство.

— Сами вы бешеные! Там ваш аналог малометражный погибает, пойдем! — звал Рыбов, но никто его не слышал.

Помог Рыбову старый знакомый.

— О, Трус! Выручай! — позвал кот пробегающего мимо дворового пса.

— Некогда мне, я на свидание опаздываю, — не поворачивая головы, бросил Трус.

— Я тебе свидание с курицей гриль устрою, если поможешь.

Не сбавляя темпа, пес сменил траекторию и теперь бежал рядом с Рыбовым.

— На такую альтернативу я согласен.

Обрисовав ситуацию, кот состряпал на ходу грубый план: Трус должен был загнать какого-нибудь человека в гаражи, а там всё само собой сложится.

— Ты же понимаешь, что меня Трусом не просто так прозвали? — напомнил Рыбову пес.

— Пора отдать долг родине, бери волю в лапу и действуй. Либо так, либо курицу гриль жевать другому, — подбадривал Рыбов товарища.

Вместе они отыскали подходящую жертву — молодую смазливую девушку в длинной куртке, за которую удобно было хватать.

Девушка визжала еще громче, чем младенец.

— Ыбов, я не мову, у меня фейчаф уфы отвянут, — жаловался Трус, когда тянул несчастную за куртку в сторону гаражей.

— Терпи, гад! Курица гриль, курица гриль! — напоминал кот условия сделки.

Кое-как, с горем пополам, с лаем и шипением они вдвоем смогли затащить бедную девушку в гаражи. Там-то на помощь бедолаге и подоспело несколько мужиков, надавав Трусу по ребрам острыми носами своих ботинок.

— Рыбов, скотина, одной курицей не отделаешься! — взвыл от обиды Трус, убегая в кусты.

— Не ссы, сочтемся, — проводил его взглядом Рыбов.

— Слышите? — обратилась девушка к своим спасителям. — Тут вроде где-то ребенок плачет.

— Это пес воет, которого мы прогнали, — отмахнулся один из мужиков.

Люди собирались разойтись, но тут подключился Рыбов. Он опять начал скакать, мяукать и требовать пойти с ним. Ему, конечно, хотелось всем этим тугодумам указать совсем другое направление, но он не сдавался и показывал на гараж.

— Да я вам говорю, кто-то плачет, — сказала девушка и, словно почувствовав мысли Рыбова, пошла за ним. — Котик, ты меня хочешь проводить, да?

— Нет, блин, у меня игривое настроение! — бурчал уставший Рыбов.

Когда они дошли до места, девушка ахнула и потянулась к телефону. Малыш уже терял последние силы, но продолжал кричать. Правда, стоило ему заметить Рыбова, как он тут же умолк.

— Молодец, шкет, быстро учишься! — похвалил кот своего Маугли и прильнул к нему.

— Ой, да вы уже прям настоящие друзья! — улыбнулась девушка, поднимая ребенка на руки, но как только он оказался на расстоянии от Рыбова, тут же начал плакать.

— Цыц! — скомандовал с земли Рыбов, и младенец умолк.

— Придется вас обоих забрать.

Девушка схватила кота второй рукой и подняла над землей.

— Стой, куда! У меня там Матильда фон Грас! — вырывался Рыбов.

Девушка отпустила кота, но он не смог далеко убежать, потому что ребенок снова начал горько плакать.

— Ладно, ладно, подожду с вами скорую, — сдался Рыбов.

Младенец никого не слушал, на укачивания и убаюкивания не реагировал и переставал плакать, только когда рядом был Рыбов. Кот доехал с ними до больницы, ждал вместе с девушкой результатов обследования, затем как-то так сложилось, что эта мадам пригласила Рыбова к себе домой, накормила, уложила спать. Кот не сопротивлялся, решив что погостить некоторое время возле теплой батареи, питаясь кормом премиум-класса из постоянно наполненной плошки, не так уж и плохо. Кроме домашних мух, у девушки имелся домашний муж по имени Анатолий, который как-то очень профессионально чесал Рыбову бока.

Кот решил остаться. К тому же через некоторое время в доме появился и спасенный Рыбовым ребенок. Молодая семья решила его усыновить и, несмотря на критику Рыбова, дала ребенку имя Арсений.

Но одомашниваться окончательно Рыбов не собирался. Он же не обморок, в конце концов, а местный блюститель порядка. На нем лежала большая ответственность за вверенные территории. Посему ежедневно утром кот уходил на обход, а вечером возвращался «с работы» уставший, голодный и немного злой, как и полагается участковому.

Со временем Рыбов смог пристроить к себе в новый дом сынка. Жизнь налаживалась.

Как-то рыбак, что Василием звался,
Местный остряк и любитель ухи,
Утром сходить на рыбалку собрался
Сразу, как зорьку споют петухи…

Васе исполнилось шесть этим летом,
Очень, скажу Вам, сурьёзный мужик!
Рост – метр с кепкой, но всё же при этом
Речи на ветер бросать не привык…

Тяжко вставать поутру с тёплой печки,
Но подгоняет рыбацкий азарт:
Сом вожделенный плещется в речке.
(Любит покушать Васёк, это факт!)

Вот он тихонько оделся и вышел,
И зашагал, напевая, к реке.
Красит заря деревенские крыши,
Лают дворовые псы вдалеке…

Вот она, речка, по камушкам катит,
Где-то и сом долгожданный в тени,
В тине затих, щас наживочку схватит,
Тут не сробей, ухватись и тяни!

Вася закинул крючок. Вот! Поклёвка!
Леска струной натянулась, звенит!
Вдруг наш Васёк повернулся неловко,
Миг и рыбак уже в речку летит!

Бух! И проснулся Василий у печки,
Видно, слетел, повернувшись не так!
Жив и сухой! Ну, а сом – то? Он в речке!
Сон это был про сома! Вот так-так!

Что же Василий? Пошёл на рыбалку!
Он отступать не привык, хоть и мал!
И, проявив всю рыбачью смекалку,
Всё же сома в это утро поймал!