Серый кот сидел во дворе большого дома, а, точнее, нескольких больших домов. У него не получалось устроить маленького худого чёрненького котика. Не то, чтобы серый переживал, но в общем-то, это была его работа и непосредственная обязанность.
Когда-то, очень много веков назад, когда случилась Вторая небесная война, он был ангелом. Обычным таким себе ангелом на побегушках. Туда-сюда. Ничего особенного. Но война меняет не только людей, но и ангелов. И вы напрасно думаете, что демоны и другие сущности из подземного мира могут при желании подняться и уничтожать бедных созданий с белыми крыльями. Всё совсем не так. Ангелы могут защитить себя и ответить очень решительно. Поэтому столкновения в случае бунта демонов происходили ожесточённые и заканчивались гибелью и тех, и других. И наш ангел вдруг проявил себя с совсем другой стороны. Он оказался отличным воином. Настолько хорошим, что его называли — меч божий.
Он так хорошо и яростно сражался, что вскоре стал одним из командиров. А когда поверженные демоны, как и раньше, спускались в подземный мир, ангел нарушил приказ и отдал распоряжение своим солдатам последовать за ними и убивать их до полного уничтожения.
За это и был наказан. За то, что ослушался. В наказание его отправили в в тело кота. Бродить до скончания веков по земле и устраивать жизнь бездомных животных, попутно наказывая тех людей, которые издевались над ними. Сам он приговорён был испытывать холод, жару, голод, страх и сомнения с разочарованием. Короче говоря, почти весь спектр мучений, чтобы в полной мере испить чашу наказания и раскаяния. И заключалось это в том, что бродил он веками от одного маленького городка к большому. И от одной деревеньки к посёлку. И всех животных, которых он видел, обязан был устроить, найдя им хозяев. Хороших, причём. Сам же он точно так же прятался от собак, от дождя, снега, ветра и жары. А поэтому через двести лет стал почти полностью седым и в глазах его… В его глазах была такая скорбь и боль, что казалось, все страдания этого мира сконцентрировались там.
Кот сидел и думал. Полно людей вокруг. Сотни живущих в этих домах, а вот хорошего хозяина не найти. Очень хотелось есть, да и собаки в этом дворе были не подарок. Нет, он не особенно переживал по поводу своей работы. Ангелам вообще не свойственны человеческие сантименты. Он расстраивался по тому поводу, что не мог вернуться домой. Путь туда ему был закрыт. Навсегда. И никакая работа не могла тут помочь. И всё же... Всё же он не мог иначе. Ведь он был когда-то ангелом.
— Ой, папочка. Папа, смотри какой котик.
Маленькая девочка лет восьми вдруг присела рядом с серым котом и заглянула ему в глаза. К кошачьей голове ангела прикоснулась маленькая, тёплая детская ручка:
— Папа, — сказала маленькая рыжая девочка. — Папа, у него такие грустные глаза. Прямо как у человека. Как будто он плачет.
Мужчина посмотрел на седого, старого кота и сказал:
— Дочка, мы же говорили с тобой о маленьком котёнке. А не о старом большом грязном коте.
Девочка гладила серого кота и заглядывала в его большие печальные глаза. Она наклонилась и поцеловала его в мокрый холодный нос, и вдруг…
Вдруг в первый раз за много-много столетий, он почувствовал что-то такое, давно забытое, но такое родное, приятное. Как будто он опять вернулся домой, и его наполнило тепло любви, так знакомое ангелам. Оно наполняло его всего без остатка и даже выплеснулось через глаза. Они вспыхнули маленькими звёздочками и наполнились слезами.
— Папа, — сказала девочка упрямо. — Папа. Я хочу взять его. Пусть он будет моим подарком на день рождения.
«О, Господи, — подумал старый серый кот. А, точнее, ангел в его теле. —Неужели и мне повезло.» Никто никогда не гладил его и не смотрел ему в глаза. Он привык к одиночеству. Оно стало за многие столетия его вторым «я». «О Господи, — подумал ангел. — Неужели и мне повезло. Может, десять, а, может, и двадцать лет отдыха от бесконечных скитаний, холода, голода, жары и страха. Немного в перспективе вечности, но всё же... Всё же. Это отдых. А отдых всем нужен.»
И кот посмотрел с надеждой в глаза девочки, и впервые за много столетий в его больших человеческих глазах светился не страх, разочарование или грусть, а надежда...
Надежда, дамы и господа, неизвестна ангелам. Но всё же... Он ведь был в теле кота. А коты, они такие, им свойственно надеяться.
Маленькая рыжая девочка протянула руки и уже хотела поднять старого серого кота с шерстью, слежавшейся от времени, пыли и грязи. Она хотела прижать его к себе. И кот, а, точнее, ангел в его теле, потянулся к ней в предвкушении капельки счастья, но тут… Но тут, как назло, он вдруг вспомнил о том маленьком черном котёнке, которого он так и не смог пристроить за эти дни. Тепло, разливавшееся по всему его телу, сжалось в маленький комочек и потом совсем исчезло.
Серый кот потянулся к девочке, и потеревшись о её левую щеку, отпрянул.
Он отошел на несколько шагов, а потом остановился и посмотрел на неё.
— Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — спросила его маленькая рыжая девочка.
— Не ходи никуда, — сказал ей папа.
Кот шёл. Он проходил несколько метров и останавливался. Девочка была очень упряма. Она вырвалась из папиных рук и шла за котом. Большой старый седой кот остановился возле маленького черного котёнка, спавшего возле скамейки и свернувшегося клубочком.
— Ой, папа. Папа, смотри какой миленький и красивый. Девочка погладила черного котёнка, и тот, проснувшись, потянулся и полез сразу к ней на руки.
Она прижала его к себе и посмотрела на папу.
— Мне не надо никакого другого, — сказала рыжая девочка и капризно топнула ножкой. — Я хочу этого. Так и скажешь маме, я выбрала его.
Папа тяжело вздохнул. Ему приходилось быть меж двух огней. Дочка была копией своей мамы, и когда они сталкивались, ему приходилось быть мостиком перемирия.
Папа опять вздохнул и сказал:
— Ну, хорошо. Давай возьмём его, раз ты хочешь. Но если мама станет кричать на меня, пообещай, что ты…
— Конечно я заступлюсь, — сказала маленькая рыжая девочка и оглянулась. — Папа, папочка, а где же большой серый кот с такими грустными глазами?
— Какой кот? — удивился папа. — Не было никакого кота.
— Как не было? Как не было? — расстраивалась девочка. — Я же только что гладила его, и ты не хотел брать его домой.
Папа смущённо пожал плечами и попытался вспомнить. Но у него не получилось. А маленькая девочка со смешными рыжими косичками, задорно торчавшими во все стороны, прижимала к себе черного котёнка, который мурлыкал. Она искала глазами большого серого седого кота.
А маленькая, отчаянно яркая и поэтому никому не видимая, звёздочка улетала вверх. Серый кот, сидевший в стороне и смотревший, как девочка прижимает котёнка, даже не успел ничего понять и заметить. Он просто почувствовал какой-то огонь, мягкий и тёплый. Радость, что ли, а, может, удовлетворение оттого, что удалось пристроить черного малыша.
Высоко-высоко... Там, где звёздный свод ограждает Землю, и где заканчивается предел нашего зрения, звёздочка остановилась. Она оглянулась назад, и ангел вздохнул. Ему почему-то было грустно. Столько мучений, страданий видел он и перенёс и всё же…
Всё же это было такое прекрасное время. Время борьбы и надежды, и время любви. Ангел вздохнул и посмотрел вверх. Всего один... Всего один последний шаг и он дома. Он последний раз посмотрел туда, где его ждали остальные ангелы, и где чувство любви было всепоглощающим, тёплым и бесконечным. Он вздохнул и упал вниз.
Серый большой седой кот продолжает свой бесконечный путь. Он идёт от городков к большим мегаполисам. От маленьких деревушек к большим хуторам. Не в наказание, а в радость и во имя искупления. И он ищет бездомных животных. И тому, кто попадётся ему на пути, обязательно повезёт.
Обязательно. Так что, если увидите его, дамы и господа... Подойдите, пожалуйста, и погладьте. Загляните в его глаза и скажите...
Скажите, что я помню о нём.
