Сказки кота Персика. Ночное происшествие. Братья Котовские

Это произошло глубокой ночью. В тот час я чувствовал себя не очень хорошо, и поэтому, выставив мордочку в форточку, дышал свежим воздухом. Но сделав несколько основательных вдохов, я, к сожалению, понял, что и это не приносит мне должного облегчения, ибо воздух за окном был явно не лучше комнатного. И только, значит, я собрался спрятать физиономию обратно в комнату, как вдруг услышал как кто-то зовет меня откуда-то сверху. Посмотрев туда откуда, как мне казалось, и шёл звук, я увидел нечто странное, а именно, малюсенького крылатого человечка с рожками на голове. Кто бы это мог быть, подумал я, и вежливо поздоровался с существом. Он также вежливо мне ответил и тут же объяснил, чтобы я зря не волновался ,что он всего лишь обычный эльф, а не какой-нибудь там злой демон. Хотя лично для меня оба этих слова были одинаково неизвестны. В те дни я был еще очень необразованным котиком, даже газет и тех не читал, что уж там говорить про книги, тем более научные. Всем этим благим занятиям, предпочитая бездумное глядение в окно, ну в крайнем случае в телевизор, что в принципе почти одно и тоже. Ибо вся наша жизнь и есть сплошной телевизор, где вся суть одно лишь созерцание.
Я сделал вид, что полностью удовлетворен услышанным. И тут же без обиняков пригласил его к себе на чашечку кофе с коньяком. Узнав о том, что кофе бразильский, а коньяк французский эльф с радостью согласился. В форточку он просочился, даже легче, чем я мог себе вообразить. Видать не впервой ему было заниматься этим. А так как маман и бабушка к этому времени уже глубоко спали в соседней комнате, я смело пригласил гостя пройти на кухню. Открыв холодильник, я достал литровую бутылку коньяка марки «Мартин» и поставил её на стол. После чего приготовил несколько бутербродов с красной икрой, её мама Римма купила по случаю своего юбилея. Хотел было заикнуться на счет кофе, но гость почему-то отказался, очевидно из скромности, сославшись на то, что и этого с него вполне достаточно. Ну, стали, значит, мы с ним беседовать, ясное дело, не забывая прикладываться к коньячку с икорочкой. Оказывается, он странствующий поэт, а по совместительству ещё и заядлый карточный игрок. Во,- думаю,- сколько талантов, и это у одного какого–то там малюсенького эльфа. Ведь даже я, обычный кот, и то раза в два больше его. А у меня горемычного нет ни одного не то, чтобы там таланта, склонности даже маломальской и то ни к чему путному не имеется. Одним словом недоросль да и только.
-А о чём пишем?-спрашиваю я его.
-Да о чём угодно, – отвечает тот,- было бы желание. Могу, к примеру, о любви, а хочешь и просто пофилософствую.
- Как это, вот так запросто и пофилософствуете?- изумляюсь я. Ведь эта наука требует особенной подготовки.
- А вот послушай что я по пути с вокзала до твоего дома накалякал.

Что есть поэзия, лишь память
О том, что кто-то молвил слово,
Которое, как в землю камень,
Вросло в житейские основы.
Ну как, что скажешь?
-Простите, а вы это сочинили по пути от какого вокзала Московского? - интересуюсь я.
- Что ты, конечно же, с Балтийского.
- Надо же,- непритворно умиляюсь я, - тогда это вообще шедевр.- Хотя сам, если честно, мало что понял в данном стихотворении.
- Ты полагаешь,- обрадовался мой собутыльник.
- Убежден,- авторитетно заявил я, и для пущей наглядности похлопал его по плечу лапой, молодец, мол ты, да и только.
-Тогда за это точно стоить выпить, -сказал эльф. И сам налил в наши стопки очередную порцию горячительного напитка. Ну и выпили значит мы. После чего он прочитал мне очередное своё творенье, теперь уже о любви
Нет в соблазнах твоих резона,
Лишь одна одичавшая грусть.
И засудят навеки пусть
Ты не станешь моей иконой.

И меня обвинять за это
Ты не смей теплотой своих губ.
Лучше стану совсем с приветом,
Чем хоть раз поступлю, как Инкуб.
- Здорово,- только и мог вымолвить я.- Мне, действительно, понравилось это произведение. В особенности то место, где говорилось о теплоте губ. Надо же,- подумал я,- какой он всё же счастливец, у его милой даже губы, и те теплые. Не то что у моей мамы, когда она чмокает меня, мне кажется, что я вот-вот и сам превращусь в сосульку, ибо они у неё словно два кусочка льда.
- Только объясните, пожалуйста, кто такой этот инкуб?
.- Да это демон такой, который ведет себя, как похотливый козёл.
- То есть не знает меры?
- Да нет, просто похоть ставит превыше всего.
- Понятненько. А давайте выпьем за то, чтобы мы сами не стали этими самыми инкубами.
- Ну, это я сделаю с превеликим удовольствием,- радуется мой новый приятель и просит меня налить ему до самых краев. После этой рюмки мы уже настолько захорошели, что совсем перестали стесняться один другого. И тогда гость мой, наконец-то, разоткровенничался. Оказывается, он зарабатывает на жизнь не столько поэзией, сколько игрой в карты, и что в этом деле он не меньший, если не больший дока. И в какую же игру ты играешь?–спрашиваю я.
-В очко.

-Ну, в эту и я умею,- смеюсь я. Только, играя в неё, много не заработаешь. Сплошное собачье счастье. Всё зависит всецело от случая.
- Ну это ещё как сказать, - обижается эльф и достает из кармана своей курточки толстенное портмоне. Открыв его, он с явной гордостью демонстрирует мне его содержимое. И надо отдать ему должное, там было на что взглянуть. Я полагаю, в нем было в общей сложности, как минимум, не меньше десяти тысяч в долларовом эквиваленте. В основном начинка его состояла из евро. Оно и понятно, ведь Еврозона и есть самый что ни на есть рассадник мирового карточного бизнеса.
После чего, долго не думая, предлагает мне сыграть с ним несколько партий на наличные в это самое очко.
Отказаться от предложенного я, конечно же, не посмел. Но и проигрывать много тоже не собирался. Поэтому договорились на том, что как только я скажу хватит, игра сразу же будет окончена.
Ну, сели играть. Кон играем два, три. Приятель мой всё выигрывает да выигрывает. На четвертый проигранный мной подряд кон я не выдержал и говорю ему, - покажи мне, пожалуйста, свои карты. Услышав такое, мой гость сделал вид, что сильно обиделся. Мол, у них эльфов принято верить на слово. И карт, ясное дело, мне не показал. И тогда меня вдруг словно бы осенило свыше. И я, сделав соответствующие выводы, сам начал вскоре выигрывать, да так что уже примерно спустя два часа, кошелёк приятеля моего был пуст примерно наполовину. Надо отдать должное моему приятелю, он сопротивлялся постигшей его неудаче, как только мог. Но когда в портмоне его осталось всего несколько купюр, то даже этот стойкий боец и тот запросил пощады. На что я с радостью согласился. Более того. Я разделил выигранные мной деньги на две равные части и одну из них вернул пострадавшему. Он было не хотел брать их, но я всё-таки сумел настоять на своём. После чего мы выпили с ним ещё по одной, так сказать, за исчезновение всяких там обоюдных обид. Затем оба разом взглянули на настенные часы и поняли, что пора расставаться, ибо было уже семь часов утра. А мама Римма вставала обычно около восьми. Так что у меня оставалось времени на приборку в самый обрез .Прощались мы, как старые добрые друзья. Даже облобызались напоследок. Вернуться он не обещал, но весточку прислать обязался. Когда новоиспеченный мой приятель, наконец-таки удалился, я быстренько, всё прибрав в кухне, первым делом спрятал выигранные мной купюры. Да, и отправился в свою постель хоть немного вздремнуть после проведённой мной бессонной ночи. Так бы, наверно, я и дрых в ней вплоть до самого обеда, если бы меня ровно без четверти девять не разбудил сердитый голос моей мамы, который мне, аж в самое ухо выговаривал за то, что я съел почти всю красную икру, да ещё и разлил французский коньяк. Мне пришлось для вида немного плескануть на пол, чтобы не подумали, что я его выпил. Вообще-то моя мама Римма не злопамятная. Она сразу простила меня после того, как я показал ей несколько выигранных деньжат, которые якобы нашёл, когда в прошлый раз выбегал гулять в парадную. На них мы и купили, тот самый жидкокристаллический телевизор с диагональю в двадцать четыре дюйма, что стоит теперь в большой комнате. Остальные же деньги я решил пока не показывать. Нет, не из жадности, так на всякий случай, как говорится бережёного и Бог бережёт.