ДРУЗЕЙ НЕ ПРЕДАЮТ. Богдан Филатов

Не выдержав тёщи сварливой,
Поддавшись ворчливой жене,
Кота, что надуманно злил их,
Отвёз он на хутор к родне.

Кота, что подвоха не чаял,
До свадьбы с ним рядом пять лет,
Котёнком шкодливым вначале,
Бросавшимся сбоку и вслед.

Потом обернулся затейник
Серьёзным большущим котом,
Немыслимо чутким котейкой,
С которым уютней был дом.

Которого с болью на хутор,
Сгорая в пути от стыда,
Привёз он убийственным утром,
Чтоб в руки чужие отдать...

Вернувшись, он снова и снова
Кошачие видел глаза,
Кричащие в сердце бессловно:
' Друзей предавать же нельзя! '

Укором до хвори терзаясь,
Он подлость вином заливал,
На тёщу с женой раздражаясь,
Устраивал пьяный скандал.

Они уже были согласны
На то, чтоб кота возвратить,
Пускай им противен был Васька,
Решили, смирясь, уступить.

Собрался в дорогу немедля,
Но планы нарушил звонок:
Василий на прошлой неделе
Куда-то исчез под шумок.

Искали кота да без толку,
Напрасно облазили лес.
В лесу кот, что в сене иголка,
Вдобавок и волки там есть...

Мгновенно тогда резанули
По сердцу кошачьи глаза!
Тоской безысходной сверкнули:
' Друзей предавать же нельзя! '

Мужик надломился и спился,
Жена развелась через год,
А он дальше вниз покатился,
Надеясь, что быстро помрёт.

Его угнетала потеря
И совесть глумилась над ним.
Он время бутылками мерил,
Валялся на улице в дым.

Никто больше с ним не общался
Из тех, с кем был раньше знаком.
Соседи визгливо стращали,
Что скоро отправят в дурдом.

Василия звал он, напившись,
До хрипа безудержно звал.
Взамен раздираемый тишью,
Одежду стремительно рвал.

И не было смысла в грядущем,
И не было смысла ни в чём,
И, как человек не живущий,
Он жил, головой помрачён...

Однажды, уныло шатаясь,
Приплёлся с бутылкой домой.
В квартиру открыть дверь пытаясь,
Себя материл сам не свой.

Но, взгляд за спиной ощутивши,
Кряхтя, обернулся назад,
И обмер, бутыль отпустивши,
Кошачьи увидев глаза.

А взгляд кротко сердца коснулся,
Чтоб сердцу в глазах прочитать:
' Хозяин, привет! Я вернулся!
Друзей же нельзя предавать... '