Про котика и жаркое

В моей семье очень много забавных случаев связано с котиками. Родители их всегда держали. Вот еще одна новогодняя история.

У мамы с папой на праздники всегда был полный дом гостей. Мама отлично готовила, накрывала шикарные столы, а папа не скупился на хорошую выпивку. К тому же, оба были веселые, общительные. Так что, независимо от того, где они жили, в Новый год подбиралась большая компания.

Вот однажды на Новый год у родителей опять намечалось грандиозное застолье. Я еще тогда совсем маленькая была. И жил у нас котик с простым русским именем Васька.

Мама, как всегда, начала подготовку аж с 30 декабря, наварила холодца, налепила пельменей, и забила этой радостью весь холодильник. Раньше же не было двухкамерных монстров, а были маленькие "Саратов" или там "Бирюса".

Ну а 31 мама уже плотно встала к мартену и продолжила кулинарное творчество. Тазик оливье, блюдо селедки под шубой и прочее. На горячее замыслила какое-то особенное жаркое, затомила его в духовке в большой чугунной гусятнице. И чтобы не испортилось от кухонной жары, сунула на балкон, как это обычно делали советские хозяйки.

Собрались гости, родители их встретили, как положено: мама в красивом платье, папа в форменной рубашке. Он был военный моряк, и очень любил форму, смотрелся в ней мощно и брутально.

Сначала мама порадовала гостей закусками, а папа водкой и коньяком. Все уже были весьма веселые, к 12 мама стала менять тарелки, чтобы подать жаркое. И попросила отца принести гусятницу с балкона.

Папа, бывший тоже навеселе, направился к балкону. Котик Васька балкон обожал и постоянно пытался туда прорваться, но его не пускали, чтоб не навернулся с 5 этажа. Вот он мирно дремал в углу, но увидел, что открывается заветная дверь, и незаметно встал на старт.

Как и все котики, Васька умел выбрать нужный момент для броска. Он выждал, когда папа возьмет гусятницу, сделает шаг с балкона. И именно тогда совершил стремительный прыжок. На балконе было скользко, одна папина нога стояла на тонкой корочке льда, вторая была занесена в комнату. И вот как раз в эту секунду Васька ринулся вперед, стараясь шмыгнуть между ног на волю.

От неожиданности веселый папа пошатнулся, и шепотом сказал:
— Б***ь.
Ноги его медленно поехали в шпагат. Чтобы удержать равновесие, он изящно взмахнул руками с гусятницей, чугунная крышка отлетела, упала на ту ногу, которая пребывала в комнате.

Папа взвыл от боли и выразился уже не шепотом, а громко, в том смысле, где он хотел видеть всех котиков, все балконы и все жаркое этого прекрасного мира.

От этого вопля котик Васька осознал свою неправоту и попытался уладить ситуацию, бросившись обратно. Снова между ногами папы, который из последних сил балансировал, и не знал, кого спасать: себя, ногу или жаркое. Зачем-то, видимо, для спасения, он поднял гусятницу над головой.

Папа окончательно потерял равновесие, когда под ноги шибанул пушистый ком. Руки его дрогнули. Дивное мамино жаркое обрушилось ему на голову, рубаху и на котика Ваську.
— П***ц теперь, — безнадежно сказал папа, падая на пол в лужу жаркого и отшвыривая бесполезную гусятницу.

Все это случилось буквально за несколько секунд, так что размягченные выпивкой гости ничего не успели сообразить и на помощь не пришли. А папа, сидя в картошке с мясом, горестно смотрел на котика Ваську, который радостно вылизывался от мясной жижи, и тянул:
— Галь… Ну вот как-то так…

Пробило полночь. Папе прямо в жаркое подали фужер с шампанским.
— Ну… к счастью! — нашелся один из гостей. — Как год встретишь, так его и проведешь, говорят. Жирно жить будете.

Первый час года мама была занята тем, что отмывала папу и Ваську. Нога, к счастью, отделалась только ушибом. На горячее сварили пельмени. Все наладилось.

Ни один котик в процессе не пострадал.

© Диана Удовиченко