У КАЖДОГО СВОЯ ВЕСНА. Виктория Талимончук

По календарю весна наступает первого марта.

Но какое дело было Анфисе до календаря, когда к началу февраля тёплые южные ветра растопили снег и изморозь на окнах, которая хоть и была красивой, но ограничивала видимость и так мешала смотреть на мир.

Солнечный лучик робко заглянул в окошко комнаты Анфисы. Он медленно скользил по мебели, от чего старый тёмный шкаф вдруг весело засиял своей полиролью, как бы говоря, что он ещё достаточно прочен и хорош, поэтому все разговоры о свалке неуместны, лучше бы с него хозяева пыль вытерли, которая стала очень чётко видна.

«Ах, ты абсолютно прав», - сверкнули в солнечном свете плафоны люстры под потолком, покрытые таким же густым слоем пыли.

«А меня не мешало бы сдать в химчистку, вон как новогодние пятна открылись», - сердито пробурчал старенький палас на полу.

И только цветы, стоящие на окошке, не стали выказывать своё недовольство хозяевами квартиры, а просто хором радостно воскликнули: «Здравствуй, солнце! Мы так долго тебя ждали, не исчезай больше так надолго!»

А солнечный лучик медленно продолжал обходить квартиру.

Вот он наконец-то добрался и до дивана, на котором спала Анфиса.

- Эй, лежебока, вставай. Только ты ещё мне не порадовалась, - настойчиво светил солнечный луч в закрытые глаза Анфисы.

Анфиса улыбнулась во сне, блаженно потянулась и открыла глаза.

- Весна пришла! – воскликнула она, вскочила с постели и подбежала к окошку.

Ну, конечно же, это была самая настоящая весна, вон даже тоненькие стебельки травки пробились из земли, чтобы хоть как-то разнообразить своей зеленью этот серый мир.

Какая-то огромная волна волнительного счастья прокатилась по всему юному телу, и Анфиса застыла, предчувствуя перемены в своей жизни, хорошие перемены, которые вырвут её душу из этого унылого и однообразного бытия. Её мать бесшумно стала рядом.

- Весна! – восторженно сверкнули глаза матери, после чего она отошла от окна и стала усиленно прихорашиваться.

С этого дня мать стала вечерами уходить из дома и приходила только под утро. Уставшая, довольная и счастливая она тут же ложилась спать, не обращая никакого внимания на солнечный лучик, который некоторое время тщетно пытался её разбудить. В итоге, лучик сдавался и переходил на более благодарных обитателей комнаты, которые были ему искренне рады.

И с каждым днём трепетное волнение росло в юной груди Анфисы, что-то доселе неведомое пробуждалось в душе, настойчиво звало…

- Можно, я пойду с тобой? – Однажды вечером спросила Анфиса уходящую из дома мать.

- Рано тебе ещё, - вскользь обронила родительница, покидая квартиру.

Теперь Анфиса практически не отходила от окна, наблюдая за изменениями жизни природы и улицы. Между тем, волнение внутри всё нарастало и нарастало, казалось, оно заполнило всё её существо…

В тот вечер, когда мать, как обычно, ушла, Анфиса, глядя в окно, вдруг обратила свой взор к небу. Она хотела попросить совета у солнечного лучика, от которого всегда так хорошо и тепло становилось в её душе, но лучик скрылся за облачками, окрасив их в волшебный, непередаваемый цвет.

Анфиса долго смотрела на эти, медленно проплывающие по небу, облака, пока не заболела шея. Как же ей хотелось нарушить запрет матери и выйти из этой осточертевшей квартиры, выйти туда, где так пахнет весной, выйти, хотя бы ради того, чтобы посмотреть на эти чудные облака не через стекло… Конечно, она могла бы выйти, ведь матери не было дома, но Анфиса была очень воспитанной и послушной.

Тяжело вздохнув, Анфиса опустила голову и тут же увидела ЕГО. ОН стоял под окном, не шевелясь, и во все глаза смотрел на Анфису.

Может потому, что его волосы были ярко рыжими и чем-то напоминали солнечный лучик, а может, ещё по каким-то неведомым нам причинам, Анфиса тоже застыла, не в силах отвести взор, их глаза встретились, и то неведомое, что так беспокоило Анфису последние дни, вдруг исчезло, обретя конкретику.

Теперь ОН каждый вечер приходил к окошку Анфисы, и они часами смотрели друг на друга.

Анфиса не выдержала и рассказала о рыжем матери.

- Такой же молодой дурачок, как и ты, - пренебрежительно фыркнула мать, едва взглянув на предмет дочкиного обожания.

- Можно, я к нему выйду? – спросила робко Анфиса.

- Нет, - отрезала мать. – Кавалеров надо тщательно выбирать, а не бросаться на первого встречного. Красив, не спорю, но одной красоты слишком мало, чтобы связываться. Он должен быть самым сильным, самым смелым и самым ловким, только тогда ты не будешь иметь проблем в будущем.

- А может, ОН и есть самый сильный, самый смелый и самый ловкий, - горячо возразила Анфиса.

- Может быть. Но так не определишь, ОН должен доказать это на деле.

- На каком деле? Как доказать?

- ОН должен победить всех своих соперников в честной драке!

- Каких соперников, - разволновалась Анфиса, - кроме него никто больше не подходит к нашему окошку.

- Не переживай, ещё подойдут. Жди! И не смей выходить к этому рыжему, не убедившись в том, что он лучший!

Мать снова ушла, а бедная Анфиса, чуть не расплакалась от досады.

«Мама лучше знает, мама плохого не посоветует, маму надо слушаться», - говорила она рыжему глазами из окошка.

А на следующий вечер рыжий не пришёл, как и на следующий и ещё на следующий… Напрасно Анфиса изворачивалась, чтобы увидеть больше, чем позволяло окно, ЕГО нигде не было.

А ещё на следующий вечер, выглянув в окно, Анфиса увидела… увы, не ЕГО, а двух незнакомцев. Так же, как и рыжий, они с вожделением смотрели на Анфису, только в её сердце почему-то не было радости. Она уже собиралась отойти от окна, как вдруг в последний момент заметила блеснувший «солнечный лучик» - рыжий!

- Прочь, пошли прочь, она моя! – решительно орал рыжий, приближаясь к новоявленным воздыхателям Анфисы.

- Это мы ещё посмотрим! – Злобно прошипел новый кавалер № 1.

- Сосунок, молоко сотри с морды! – Насмешливо ответил кавалер № 2.

- Порву всех на мочалку! – Захлёбывался от гнева рыжий.

Три кавалера Анфисы ещё долго угрожали друг другу и поливали соперников грязью. И странное дело, Анфисе это очень даже нравилось, её физиономия аж вдавилась в стекло, чтобы ничего не пропустить.

Наконец, когда все самые страшные угрозы мира и предупреждений были исчерпаны, соперники за Анфисино сердце с боевым кличем бросились друг на друга. Драка была короткой и жестокой. А затем рыжий победно взлетел на дерево и по досточке приблизился к окошку своей зазнобы.

И Анфиса тут же поняла, что материнский запрет снят! Она грациозно проскользнула в приоткрытую форточку и уселась на подоконнике со стороны улицы.

- Слабаки и трусы, - презрительно посмотрела юная кошечка на двух поверженных чёрных котов. - Ты мой герой! – Ласково мурлыкнула Анфиса рыжему.

И рыжий доверчиво потянул к Анфисе свою мордочку с разодранным ухом, из которого медленно капала на пробивающуюся зелёную травку молодая горячая кровь.

PS: я не знаю, почему говорят «мартовский кот». В нашем регионе кошачьи баталии начинаются ещё в самом начале января (это самые нетерпеливые), достигаю своего апогея в феврале, а в марте уже стоит тишь и гладь. С конца марта – по конец апреля уже появляются на свет котята. Может, у каждого региона свои законы природы. )))