Интересное и смешное истории о кошках. (Страница 833)

Звонок в дверь. Открываю (Я) с котом на руках. Стоят два мальчика (М), предлагают буклет предвыборной компании.
М: возьмите, пожалуйста, листовку.
Я: О, давайте, мне она как раз нужна.
М: (удивленно) ПРАВДА, А ЗАЧЕМ?!
Я: так коту туалет менять, она же прочная.
М: так возьмите у нас побольше, пожалуйста!!!
Рассказала: Света

На причале мохнатая тряпочка,
Из нее только лапки торчат…
Да лапИщи, не просто там – лапочки,
С основаньем мужского плеча.

Жарок полдень, и вверх подбородок
Снова задран, да светится клык,
А за челюсть висит беспородный,
Занирваненной лентой язык…

Хвост облезлый, шерстинки огрызками,
У сощуренных глаз – благодать,
И мечты ощущаются близкими,
Есть бандиту, о ком пострадать.

…Он пришел, как обычно, по крыше,
И пометил знакомую дверь,
Разбежались лягушки и мыши -
Есть охрана на вахте теперь.

Сел на теплые доски причальные,
Повздыхал, помурлыкал, попел,
Убаюкав мыслишки печальные,
Что опять никуда не успел…

Лег, никак не дождавшись прогресса,
Но других не пуская котов…
“Я у лап ваших милых, принцесса,
Бесконечно валяться готов!

Золотые глаза изумленные
Созерцать за проклятым стеклом…
И виденья свои воспаленные
Проживать без конца тяжело…"

Думал, думал… Сомлел и забылся…
Грело солнце июня живот.
Пылью редкий подшерсток забился
Там, где в обществе блошка живет.

Так спалось! И сбылось сокровенное
В этих снах над зеленой водой…
Был он бел, и красивый, наверное,
А еще – хулиган молодой…

Но, назойливым шумом разбуженный,
Подходящих двуногих узрел…
Завтрак пройден…а время-то – к ужину…
Полдень сдался закатной поре…

Мордой, мятой совсем недостойно,
ВзвИлся… Мякнул, свой имидж храня:
“Караулил любимую стойко
И уснул… Извините меня!”

Тихий, невзрачный, как серые мыши,
Наглый котяра спускается с крыши.
Он голенастый, местами плешивый,
В общем, видок у парниши паршивый…

Топают лапы по брусьям причала.
Нужно пенаты пометить сначала!
Задранный хвост – и набрызгана метка,
Как хорошо, что за дверью есть сетка…

…Там, в этом доме, ночует принцесса,
Сколько любовного к ней интереса!
Только зачем коронованной даме
Нужен бандит, да с ночными бегАми?

Щурит принцесса миндальные глазки,
Мехом сияет, прекрасна, как в сказке,
Чистая, нежная, и недоступна…
Только ободранный втюрился крупно!

Каждую ночь, замирая от страха,
С крыши спускается, как росомаха*,
Чтобы пометить, взглянуть через щели,
Чтоб различить силуэт еле-еле,
Зная, что сер и плешив, и не пара,
Лапки прекрасной стерпел бы удары…

…Чутко принцесса за дверью ночами
Слушает тех, кто шумит на причале,
И различает биением сердца
Задранный хвост под стеною у дверцы…

*Благодаря мощным лапам и длинным когтям росомаха легко лазает по деревьям.

Пришел тигр к ручью напиться, а краб хвать его за нос. Одолел тигра стыд, и он спрятал нос в воду. Той порой шел мимо старый рыбак. Увидел тигра и готов был бежать, да тигр стал его звать подойти и помочь.

- Нет, племянничек, я к тебе не подойду, ты меня съешь.

- Клянусь моей матерью, я тебя не съем.

Услыхал такое старик, подошел к тигру и спрашивает:

- Зачем ты морду под водой прячешь?

- А ты посмотри, - говорит тигр.

Увидел рыбак, в чем дело, и стукнул тигра палкой. Тот подскочил и мордой тряхнул - ну краб и сорвался, шлепнулся в воду.

- Добрый человек, - говорит тигр, - в награду ты можешь съесть этого краба.

- Конечно, съем, - ответил рыбак. Пошел рыбак домой, а тигр за ним.

- Эй, дядюшка! - кричит. Рыбак остановился. Тигр говорит:

- Дядюшка, голод меня одолел. Думаю, я тебя все-таки съем.

- Ты ведь клялся мне своей матерью, - отвечает рыбак. - И я избавил тебя от большой неприятности. Как же ты меня съешь после этого?

- Ладно, - говорит тогда тигр. - Я тебя не стану есть до тех пор, пока ты кому-нибудь не расскажешь об этом.

Старик пришел домой, сел в угол и смотрит уныло. Собрались вокруг него дети, спрашивают:

- Батюшка, что случилось? Почему ты такой невеселый?

- Сегодня, - отвечает рыбак, - я сделал большое дело, только о нем рассказать я никому не могу.

- Нет уж, придется тебе нам сказать, - говорят дети. Вот рыбак и рассказал им все, что было, и дети помирали со смеху.

Ну а тигр стоял за домом и слушал. Услышал, как дети хохочут, разозлился и решил отомстить. А рыбак помнит, что он не сдержал обещания, и за порог носу не кажет. Да раз пришлось ему выйти - пойти налог заплатить. Тут-то тигр его и поймал. А с рыбаком была его дочка. Увидел тигр девушку и говорит:

- Отдашь мне свою дочку в жены - я тебя отпущу.

Вот тигр и женился на его дочке, а рыбак себе жизнь сохранил.


Жил-был богач. Было у него много коров и большой-пребольшой бык. Когда его стадо гнали пастись в лес, тигр всегда говорил: «Если б мне съесть этого быка, - он такой жирный, - я много дней был бы сыт».

Был там еще вор. Ом тоже всегда говорил: «Если бы мне украсть этого быка, я бы продал его и получил кучу денег».

Как-то раз в месяце бхадор тигр и вправду решил утащить быка. То же задумал и вор.

Тигр еще днем забрался на кукурузное поле, спрятался там и стал ждать. «Пусть-ка люди уйдут спать, - говорит он сам себе, - тогда я мигом схвачу быка и утащу его в лес». А вор заприметил тигра и думает: «Бык-то сам из коровника вышел. Мне его и красть не приходится. Он сам ко мне пришел». Взял да и накинул на тигра веревку. Обвязал его веревкой за шею и принялся лупить и тянуть. Утро уж близко, а он все его тащит к лесу и лупит по голове изо всех сил, так что тигр совсем обалдел.

Стало светать. Вор глядит: матушки, да это тигр! Разом бросил веревку и бежать без оглядки. Он в одну сторону, а тигр - в другую, прямо в лес со всех ног припустил.

Увидел его шакал и спрашивает:

- Куда это, дядюшка, ты так торопишься?

- Сам не знаю, племянничек, - тот отвечает. - Нынче ночью попался я головобойцу. Всю ночь напролет он меня по голове колошматил.

- А на кого он похож, этот головобоец, дядюшка? Поди-ка, покажи мне его.

- Будь уверен, сынок, - говорит тигр, - к головобойцу я не пойду. Взгляни-ка туда, вон он там. Сам и иди.

- Интересно мне, дядюшка. Пойду погляжу, - сказал шакал и ушел.

А вор сидел неподалеку и думал со страхом: «Ведь он мог меня сожрать, этот тигр-то. Не пойму, отчего он меня не сожрал». Тут он заметил шакала, лег плашмя и одеждой сверху укрылся.

Шакал вокруг него обошел и говорит сам себе: «Какой он из себя, этот головобоец? Хорошо бы на него посмотреть». И двинулся к его голове.

Той порой вор незаметно высунул руку, схватил шакала за хвост у самого корня да как примется его крутить - точно так, как узел с ракушками крутят, когда известь жгут *. Крутил, крутил, пока не устал, и швырнул прочь.

Шакал ужас как перепугался. Пустился бежать, а сам весь дрожит. Прибежал к тигру и говорит:

- Дядюшка, это не головобоец. Это захвосткрутильщик. Ты меня обманул.

Бегут они вместе и встречают медведя.

- Куда это, племяннички, вы так торопитесь? - спрашивает медведь.

- Ты, дядюшка, не поверишь, - отвечает шакал. - Захвосткрутильщик меня за хвост так страшно крутил, что я думал - помру.

- Ну-ка, из каких он, племянничек? - спрашивает медведь. - Не из тех ли, кого я поел немало?

- Что ты, дядюшка, верно уж нет! Тебе такого не съесть, я-то знаю. Хочешь, попробуй, съешь ты его или нет.

Пошел медведь, куда ему показали. Вор сидел на старом месте. Увидел медведя и думает: «Он идет прямо ко мне. Он меня съест. Заберусь-ка я на дерево, а то он меня обязательно съест». Полез он на дерево, а медведь лезет следом. Вор себя от страха не помнит, дрожит и лезет все выше и выше. А медведь за ним. Как забрались на самую верхушку, где совсем тонко, вершинка подломилась, и оба хлопнулись оземь. Медведь-то первый шлепнулся, а вор на него сверху. Кое-как медведь выпутался и наутек.

Встретил после медведь шакала и говорит:

- Ну и шутник же ты, племянничек! Здорово ты меня обманул - сказал, что это захвосткрутильщик. Он не захвосткрутильщик, а сверхухлопник.

Всю свою 80-летнюю жизнь королева французской словесности Габриель Сидони Колетт прожила в окружении кошек.
Своих питомцев писательница называла просто: Серая, Красивый мальчик, Малышка, Мускат, Мур-мур, Лизетт или именами, понят­ными только ей и ее близким.
Первые книги, вышедшие за подписью "Колетт" — "Диалоги животных" (1904 г.), "Мир среди животных" (1916 г.), "Двенадцать диалогов животных" (1930 г.) и имевший оглушительный успех роман "Кошка" (1933 г.), характеризуют автора как величайшего мастера анималистического портрета и выдающуюся писательницу. Неудивительно, что из-под ее пера родился такой афоризм: "Время, проведённое с кошкой, никогда не потеряно даром". Её жизнь с кошками-компаньонами, кошками-музами является тому живым доказательством. Колетт выбрали президентом Гонкуровской академии и при жизни издали полное собрание сочинений. По ее романам снимаются фильмы и ставятся телесериалы.
Габриэль Сидони, взявшая впоследствии псевдоним Колетт, была необыкновенно хороша. Тонкая талия, гибкая, подвижная, с кошачьей грацией (сохранилась фотография, где Колетт запечатлена в изящной позе сфинкса, которую так любят принимать кошки) и длиннющими косами до пят (1 м 58 см). В двадцать лет она вышла замуж за парижского журналиста, беллетриста Анри Готье-Вильяра, на 14 лет старше неё. Жизнь с ним была пыткой, но именно ему мир обязан становлением великой писательницы — Колетт. В поисках новых сюжетов муж, часто запирая её на ключ, заставлял вспоминать школьные годы, провинциальную жизнь и записывать в тетрадь. Рукописи он публиковал под своим именем. Символичен эпизод из ее биографии, когда после разрыва с Готье-Вильяром и переезда из особняка на улице Курсель в квартирку на Вильжюст Колетт всё же не в одиночестве, а как она сама сказала, "меж кошкой и собакой безбоязненно встретила новую жизнь".
Заставить делать то, что претило талантливой женщине, у её мужа не получилось. Её кошачья бунтарская натура вырвалась на свободу и заявила миру во всеуслышание о своем писательском таланте. А компаньоны — кошка и собака — многому её научили. Их диалоги стали основой ее первых книг. Неслучайно она произносит ставшую крылатой фразу: "Моя кошка говорит со мной не так почтительно, как я с ней". Почитать кошек и уважать свой независимый кошачий нрав она научилась на всю оставшуюся жизнь. В одном из интервью дочь знаменитой Колетт вспоминает о реак­ции матери, когда однажды в возрасте четырех лет вымыла котенка в ледяной воде: "Гос­поди, за что ты наградил меня таким глупым ребёнком! Как могла ты это сделать, дурочка?! Ведь животное может погибнуть!"
Кошка у писательницы не объект отстраненного художественного созерцания, а очень личная и важная составляющая ее внутреннего мира, устремленного к подлинности чувств, радостной полноте жизни — глубинным родникам её творчества. В природе, среди кошачьих, Колетт черпала нравственную силу для противостояния холоду людских отношений, их фальши, бездушному расчету, изведанных ею в юности, после замужества и на пороге зрелой поры.
Любовь к кошкам у автора от матери, тоже Сидони, которая страстно любила природу и много времени проводила в саду, окруженная кошками и собаками. В романе "Сидо" писательница рассказывает о житье в провинции и о своей доброй, умной, работящей матери.
Именно от неё она, например, научилась распознавать погоду, наблюдая за кошками. "Оттепель? Да что они там понимают, эти парижские метеорологи? Взгляни на кошкины лапки! — Зябнувшая кошка действительно поджала под себя лапки и крепко жмурилась. — К небольшому морозцу, — продолжала Сидо, — кошка сворачивается как чалма, так что кончик ее хвоста касается носа".
Писавшиеся во время бракоразводного процесса "меж кошкой и собакой", "Диалоги животных" позже были переработаны Колетт в "Двенадцать диалогов животных".
Главными персонажами в них были кот и пёс. Их диалоги — это и философские размышления, и жалобы на самочувствие, и оценка поведения хозяев и т.д. Правда, кот Кики-Лапочка чаще всего поучает или ставит на место своего компаньона — французского бульдога Тоби. Некоторые высказывания мудрого, а временами и нахального кота, — готовые афоризмы: "Чем больше дают, тем больше я требую", "Можно любить хозяев и при этом заботиться о своём желудке", "Люди кричат потому, что им нравится себя слушать" и т.п.. А вот Кики-Лапочка размышляет: "Неужели только двуногим дано право грустить, радоваться, вылизывать тарелки, ворчать и свое капризное настроение таскать по всему дому? Мне тоже свойственны капризы, я подвержен грусти и расстройству аппетита, мне знакомы часы мечтательного уединения..." Как тонко кот подмечает разницу в поведении хозяина (его) и хозяйки (её): "Он говорит мало, всё больше скребет по бумаге, тихонько, как мышка. Повинуясь капризному и деспотичному инстинкту, я пробую на нем свою власть: лапы шлепают по разбросанным перьям и письмам, требовательное вольнолюбивое мяуканье у двери ("гимн дверной ручке" — как он это называет, или же "жалоба затворника")... она уж больно суетится, толкает меня, болтает в воздухе, держа за лапы, гладит как-то неровно, смеется надо мной вслух и слишком похоже подражает моему голосу".
Эгоист по натуре, усатый философ всё же любит хозяйку, когда женщина замечает букву "М" на лбу: "Она целовала меня в плоский лоб, по которому почти чёрными полосами написано классическое "М", что, по её уверениям, означает "мур" или "мяу".
Пёс всегда благоволит хозяйке и прощает ей все её шалости. Кот же возмущается и начинает учить Тоби, при каких обстоятельствах и как показывать характер и чувство собственного достоинства: "Иной раз мне за тебя стыдно: любишь всех без разбору, прикрикнут на тебя — только хвостом вильнешь... Несчастный, унижаешь себя подражанием. Стоишь на задних лапах, в дождь носишь пальто, ешь — брр! — мирабель, как полоумный бросаешься вдогонку за кинутым яблоком, высунув язык и выпучив глаза. Малодушный! Бери пример с меня. Я созерцаю бренный мир со звездной высоты. Стремись и ты обрести божественный покой".
Кот всякий раз одергивает пса, раздражаясь, когда речь заходит о правилах приличного поведения ("Не угодно ли, чтобы я ещё и залаял?"), а Тоби никак не удается поддеть Кики-Лапочку или урезонить его — у того всегда наготове вес­кие аргументы. Кот найдет повод показать свою образованность, и когда Тоби, по-простому пересказывая слова хозяина, говорит: "Накось тебе кости", Кики-Лапочка поправляет его: "Какой ты, однако, безграмотный. Он кричит: "На кость тебе!"
С каким неподражаемым мастерством описывает кот собственную персону: "Моя шуба хорошеет. Коричневые полосы на спине чернеют, белый палантин распушается ослепительным жабо, не говоря уже про шерсть на брюхе: подобной красоты на свете не сыскать. А бесценные чувствительные хохолки в ушах, которые она называет серьгами? Какая кошка устоит передо мной?" И зная своё превосходство, он фланирует перед наивной узкомордой кошечкой с "ослиными ушками на крестьянский лад" неторопливо, "с наигранным безразличием".
В плохую погоду, греясь у камина, Кики здраво рассуждает, почти философствует: "Я не выйду на улицу. Я украдкой доверюсь подносу с опилками, только бы меня никто не видел. Что и говорить, пахучая, рыхлая, податливая земля под когтями вдохновляет несравненно больше... Но высшие натуры, к каковым я принадлежу, способны к длительному воздержанию. Я дождусь солнца, сухого ветра, а ещё лучше — заморозков".
Но может и пожаловаться на обстоятельства: "Как же мне плохо! Мой мех меня душит. Эх, сбросить бы кожу, вырваться из себя наружу и без ничего ринуться навстречу прохладе! Завтра, если оно будет, я вновь обрету подобающее мне достоинство. Сегодня же я сгоняюсь нечесаный, немытый, словно брошенная женщина".
По части сравнений чувствуется, что Кики недаром живет в семье писателя — у него очень тонкие наблюдения, например: "И визгливые дамочки будут гладить меня по спине рукой в перчатке, в мертвой коже... Брр!" Можно цитировать буквально каждую строчку "Разговоров". "В час, когда человек уничтожает человека, он должен с особой жалостью относиться к животным, чтобы вновь открыть для них тот земной рай, в котором цивилизация им отказала".
Рассказы о животных Колетт печатала при каждой возможности, особенно в годы Первой мировой войны, когда почувствовала в себе журналистскую жилку. В 1916 году она выпус­кает книгу "Мир среди животных", куда вошли газетные очерки и специально написанные рассказы. В предисловии она пишет: "В час, когда человек уничтожает человека, он должен с особой жалостью относиться к животным, чтобы вновь открыть для них тот земной рай, в котором цивилизация им отказала".
Колетт всегда стремилась на природу, и лучшим отдыхом для нее было время, проводимое на вилле "Мускатная шпалера" на берегу Средиземного моря. Именно здесь были написаны лучшие романы автора, в том числе и во многом автобиографический роман "Кошка" (1933 г.): в романе муж героини пытается выстроить со своей женою деловые, парт­нерские отношения — что на деле пытался реализовать первый муж писательницы.
Роман "Кошка" — поэтическое и грустное повествование о счастливой кошке, живущей в загородном доме, в саду, как в раю, рядом с любимым человеком, которая стала жертвой невольного предательства с его стороны. Речь идёт о ревности молодой жены к любимой кошке мужа: из этого мучительного чувства она чуть не погубила животное, которое чудом спаслось. Однако приревновала и кошка. Нет, трагедии не произошло, но повествование о таком "соперничестве" писательница заканчивает на драматической ноте. В мысли и поступки своего героя — молодого мужа — автор вкладывает собственное преклонение перед кошкой: "Восхищение кошкой и способность понимать ее были у него врождёнными, и эта способность — пережиток древних времён — давала ему впоследствии возможность без труда истолковывать поступки кошки... с того дня, когда, вернувшись с выставки кошек, он поставил на коротко подстриженную траву пятимесячную киску, которую приобрел, пленившись её безукоризненной мордочкой, чувством собственного достоинства, развитым в ней не по возрасту, и скромностью...". Прототипом "кошачьей" героини послужила собственная кошка писательницы породы шартрез (к которой на протяжении всей жизни автор питала слабость) по имени Дерньер, что значит "Последняя". Она действительно стала последней кошкой в жизни писательницы. В романе эта кошка носит имя Саха.
На протяжении всей своей жизни Колетт с бесконечной добротой относилась ко всем животным, не делая исключения для бездом­ных. Так, в Париже, когда ее второй муж снял небольшой домик, в округе оказалось немало бродячих кошек и собак, и Колетт тут же наладила их кормление.

Александра Рожкова © Журнал для любителей кошек "Друг"

Лия Спилка поделилась трогательной историей о необычной дружбе своих питомцев. Всё началось три года назад, когда женщина гуляла в поле за домом со своим щенком по кличке Опи. Внезапно щенка привлекло что-то под бревном и он отказывался уходить оттуда.
Когда женщина посмотрела туда, она увидела совсем крошечного живого котёнка, на котором уже лежали личинки мух. Женщина вытащила котенка и отвезла его к ветеринару. После чистки и осмотра котенку дали кличку Роско. Он был в неплохом состоянии, но нуждался в защите и ухаживании. Получив нужные советы, Лия начала выхаживать котёнка.
Через 10 дней тот открыл глазки, а щенок Опи не отходил от него, словно справлялся о его самочувствии. Котёнок и щенок начали спать вместе. С каждым днём Роско подростал и становился крепче. Он подружился не только с Опи, но и с другой собакой в доме.
С тех пор прошло три года, и они всё ещё дружат и спят вместе. Роско вероятно считает Опи своим братом.

Это произошло в середине 90-х в моем доме и Богом клянусь, что правда. Прихожу вечером в понедельник с работы, а в комнате - страшный вонизм. Везде какие-то бурые отпечатки - по столу, по плите, по постелям и даже по стенам. И все воняет и не просто воняет, а ЖУТКО СМЕРДИТ! Из под кровати доносится о-очень жалобное МЯУ. Смотрю - сидит мой кот - липкий, грязный и страшно вонючий. Он даже не пытается облизваться или хоть как-то почиститься. Просто сидит, и очень жалобным голосом плачет от тоски и безысходности. Причем это не котенок, а 4-летний матерый котяра. В общем в эту минуту я мгновенно все понял. Хотелось сесть рядом с котом и тоже дурным голосом зывыть от тоски по предстоящему мероприятию. Дело было в том, что наша семья жила тогда в частном доме с удобствами во дворе и эти самые "удобства" я накануне в воскресенье почистил, вычерпав и вылив содержимое в большую яму, вырытую для этой цели в огороде. Сверху вся эта "красота" была притрушена легким слоем земли, чтобы меньше воняло и постепенно впитывалось. Потом, когда жидкость немного впитается, землю можно было подсыпать, но так, чтобы не через верх. В общем кот подумал, что это новый "плацдарм", который необходимо исследовать. Дальнейшее вы можете представить сами. Перепуганное животное в панике после неудавшейся попытки утонуть бросилось куда? Правильно - через открытую форточку ДОМОЙ! Как мы потом этого кота мыли - это отдельная история. Хочу только сказать, что он сидел в тазике покорно, как ребенок, который ОЧЕНЬ любит купаться, хотя кот делал это первый раз в жизни. После этого случая "аромат" в доме держался еще примерно полгода, причем не помогли ни тщательно выстиранные покрывала, ни почищенная мебель, ни переклееные обои.
Рассказал: Phx

Звоню маме. Я ей создала номер ICQ, послала плагины к миранде и инструктирую, как это все открывать. А ее кот ужасно ревнует, когда она разговаривает по телефону, причем, почему-то в особенности ревнует, когда она со мной разговаривает. Наверно, у нее интонации какие-то особенные. Ну вот, я, значит, инструктирую ее, как там что открывать, а кот пришел и кусил ее за ногу. Она говорит что-то типа "ну перестань, ну давай, иди сюда" - он, видимо, вспрыгнул на колени. И продолжил интересоваться телефоном. Мама говорит мне: скажи ему что-нибудь. Ну, я, как всегда, что-то типа "лапочка моя, усю-сю". Мама потом говорит, что он слушал, слушал, глазки жмурил и потом полизал телефон. Типа, как умел, так и передал привет. :))
Рассказала: Joy

Воспитанный хвостик
У кошки моей:
Он всюду почтительно
Ходит за ней.
И в двери он прежде неё
Не войдёт -
Он вежливо кошку
Пропустит вперёд.