Смешные картинки кошек с прикольными надписями (Страница 568)

Кота своего я нашла под дверью, кто-то "добрый" оставил в подъезде этакую малявочку, которой, тем не менее, повезло нарваться на меня.

Человек я жалостливый, животных люблю, но на то время кота как-то не могла себе позволить, одна жила, присматривать не кому, если уеду, да, и крыса жила у меня к тому же. Ну, думаю, вынесу молочка, чтобы с голоду не умер, а там заберет кто-нибудь.
Вынесла... после чего котенок, что естественно, перекочевал в мою квартирку (не навсегда, пока добрых хозяев не найду).

Оно было настолько маленькое, что я поначалу даже пол не смогла определить и назвала Асей (нравится мне имя). То, что это не Ася, обнаружил мой друг, у которого котенок обитал, пока я хорошо проводила время в Париже.

Опять же встал вопрос как назвать животное. Предложение Асю переименовать в Васю было мной отвергнуто, и теперь уже кот получил звучное имя Рамзес 13-тый (для меня Рамзик), поскольку Рамзесов было по достоверным сведениям 12.

Получив царское имя, Рамзес и вести себя начал по-царски.
Когда приходили гости, на меня он не обращал абсолютно никакого внимания, зато вежливо сидел на коленочках у каждого из пришедших равное количество времени. По нему часы можно было сверять! Пять минут у одного, пять у другого и повторение круга.

На мои замечания он вообще перестал реагировать. Мяукал на меня так, что было понятно: "Ты тут вообще кто? Только ночевать приходишь, а я тут живу!"

В ванну он меня одну не пускал, только в его монаршем сопровождении. Садился в раковину и смотрел, как я моюсь. Если закрывалась шторкой, отодвигал лапой и продолжал смотреть.
И, наконец, ел Рамз исключительно лапой, т.е. поддевал на лапу еду из миски и с лапы ел. Ну не мордой же в самом деле в миску тыкаться!

Вот так, брала замухрышечку маленькую, в которой даже ветеринар (на следующий же день, как нашла, повела, мало ли зараза какая) мужчину не опознал, а получила Рамзеса 13 — повелителя всея квартиры.

Они там выросли. Сперва приблудился щенок, а потом серый игривый котёнок. И водилы автобусов их приютили. Поселили в маленькой подсобке. Подкармливали и научили работать. А работа у них была несложная, но очень ответственная.

Они провожали и встречали автобусы. А потом некоторые водители доверяли им проверить салон. Кот и пёс с умным видом обходили каждое сидение и обнюхивали пол. Выйдя наружу, они важно кивали водителю, и тот, улыбаясь, закрывал автобус.

Короче говоря, у них были обязанности, которые они очень четко, ответственно и серьёзно исполняли. Когда прошло три года, никто в автопарке уже и не представлял себе, что когда-то было иначе.

Кот и пёс сидели всегда под небольшим навесом в нескольких метрах от ворот и кивали всем автобусам, выходившим в рейс. Водители махали им и улыбались. Это считалось хорошей приметой. И, правда. В этом автопарке за эти годы не случилось ни одной аварии.

Пёс, большой, черный, беспородный, считал себя покровителем серого, упрямого и вредного кота, а тот…

Тот считал собаку своим придатком. Ну, куда денешься. Не выбрасывать же его на улицу. Да и ближайший родственник, как-никак.

- Такая у нас работа, - говорил пёс. - Мы очень важные. Эти водители без нас никуда. Мы выпускаем их в рейс. Без нас с тобой ни один автобус бы не выехал.
- Без меня – точно, - соглашался кот. - Так что, стой рядом и не дёргайся, а то позор один от тебя.
Пёс улыбался и норовил лизнуть кота в нос. А тот морщился, плевался и ворчал:
- Тоже мне. Развёл тут собачьи нежности.

Этой осенней ночью сорвало часть крыши навеса. И дождь, холодный, с резким ветром, проникал внутрь. Пёс и кот сидели под пронизывающими каплями и выполняли свою работу – выпускали автобусы. Они не могли пропустить этот день. Ведь это была их работа. Их кормили, и они работали.

Так они привыкли. И иначе быть не могло.

На следующий день кот заболел. Он опять сидел рядом со своим псом, кашлял и чихал. Из его глаз и носа текло.

Пёс смотрел на него взволнованно и всё время просил уйти в их подсобку.

- Противная серая кошка! - говорил пёс. - Противная кошка, иди в дом. Я сам выпущу автобусы. Иди. Прошу тебя.
- Нет, нет. Не могу, - говорил кот и кашлял. - Ты не справишься один. Их много. Я тебе помогу.
Но на следующее утро кот не смог встать. Он лежал и от него полыхало жаром. Он бредил и всё время говорил, что надо бежать, ведь пришло время работать. Кот сильно кашлял, чихал, и пёс…

Пёс побежал просить помощи у того, кто мог помочь. У водителей – людей. Он бегал между ними и хватал зубами за штаны. Он просительно заглядывал им в глаза и скулил. Он показывал всем видом, что надо идти с ним. Но водителям было пора в рейс, и они досадливо отмахивались от надоедливой собаки.

Они уходили. Они садились в автобусы и уезжали. Никто даже не обратил внимания на просьбы черного пса.

Тогда он вдруг понял. Так, очень отчетливо понял, что может потерять своего единственного друга. Нет, не друга... Самого ближайшего родственника! Своё второе я. Нет, первое. И зачем тогда ему жизнь? Зачем?! И он…
Пёс выскочил на середину площади. Между выезжающими автобусами. И закрутился на одном месте. И завыл. Так отчаянно и безнадёжно, что автобусы на миг остановились, но потом…

Потом опять поехали. И только один, последний встал, и из него вышел молодой водитель. Он работал недолго. Всего лет пять.

Он подошел к собаке и, наклонившись, погладил.

- Что такое, дружок? Что случилось? Где твой друг-кот? - спросил он.
И собака бросилась к нему в ноги. Пёс закрутился и, посмотрев в глаза парню, побежал к подсобке.

- Стой! - крикнул начальник смены. - Немедленно стой! Если ты сейчас же не выйдешь в рейс, то я уволю тебя и возьму другого водителя.
Парень на секунду остановился. Но из подсобки донёсся жалобный вой, и парень решился.

Он вытащил из кармана пропуск и отдал начальнику. Потом, скорым шагом, даже бегом, направился к подсобке. Там он увидел большого черного пса, облизывавшего маленького, серого кота с закрытыми глазами.

Мужчина присел и поднял пушистика. Кот был горячий, и его сердце билось неровно, бешенными толчками.

- Ах ты, бедняга, - сказал парень. - Простыл сильно. Ну, ничего, - он посмотрел на пса и сказал: - Мы поможем. Мы обязательно поможем.
Завернув кота, от которого шел пар, в куртку, он побежал к своей машине. Они приехали к открытию ветклиники в центре города. Врач поставил систему с поддерживающими витаминами и сделал несколько уколов.

Парень и пёс просидели до позднего вечера в клинике. Пока врач вёл приём и, время от времени, помогал ещё чем-то тяжело дышащему коту.

Поздно вечером дыхание кота стало ровнее и спокойнее. И врач разрешил забрать его домой. Вместе с системой и пачкой лекарств.

Ночью они не спали. Парень сидел в кресле напротив кровати, на которой лежали маленький серый кот и пёс. Пёс свернулся клубочком вокруг своего родного кота и внимательно слушал биение его сердца.

Никто не заметил, как они уснули. Они спали, сморённые волнением, усталостью и беспокойством, а утром...

Утром кот вдруг открыл глаза, и первое, что он сказал, встав на лапы и пошатываясь от слабости, было:

- И кто сказал этой гадкой, черной собаке, что она может спать, положив на меня голову? Я что, уже подушка?
Пёс, взвизгнув от радости, бросился облизывать своего пушистика.

- Фу! Гадость какая, - зашипел кот и стал плеваться, но…
Закашлялся и упал. Пёс немедленно улёгся возле него и положил голову.

- О, Господи! И за что мне эти муки, - сказал кот слабым голосом и уснул.
- Вредная, противная, моя кошка, - ответил пёс и лизнул кота в нос.
Парень смотрел на них и улыбался. Он чувствовал себя удивительно хорошо. И его даже не огорчало то, что он потерял работу.

Через три дня позвонил телефон. Кот уже ходил по квартире, и пёс всё время сопровождал его. И из-за этого кот страшно ругался.

- Ты там как? - раздался в трубке голос бывшего начальника из автобусного парка.
- Да, ничего, - ответил парень. - Собираюсь искать работу.
- Не стоит, - сказал начальник. - Мы тебя ждём. Ты уж, извини. Я погорячился и был неправ. Приходи на работу на следующей неделе с понедельника. Придёшь? Приходи, пожалуйста, а то мужики меня со света сживут.
Парень улыбнулся и согласился. На следующей неделе, в понедельник, с утра...

Парень вошел в знакомый ему автобусный парк. Автобусы стояли один напротив другого. Нос к носу. И у каждой передней двери стоял водитель. Немного впереди.

Парень шел между ними, а они стояли и смотрели на него. Они ничего не говорили, а потом стали хлопать. Молча. Они ничего не говорили. Такой народ, эти водители. Не любят болтать.

Парень подошел к своему автобусу. Вошел внутрь и запустил двигатель. И автобусы стали выезжать на маршрут.

А кот и пёс лежали у него дома на кровати, и кот страшно ругался. Он говорил, что пёс своим лизательным поведением позорит его, а пёс…

Пёс был абсолютно счастлив. Дом, свой человек и любимый кот рядом. Что ещё нужно собаке для счастья?

Да ничего.

© Олег Бондаренко

Не боялась семья волшебников ни страшного урагана, ни дождя из говорящих какашек (если вы под такой не попадали, то и не надо башкой-то качать), а боялась семья волшебников вечера.

А именно промежутка с 20.00 примерно до полуночи. И очень волновались волшебники, если Ребенок в это время еще не дрых. Сегодня как раз еще не дрых, поэтому волшебная семья старалась уложить и усыпить его всевозможными способами, честными и не очень.

- Ну чего ты бродишь? Живо закрыл глаза и заснул. – делал сердитое лицо Папа и незаметно скрещивал за спиной пальцы: "Хоть бы пронесло на этот раз!".

- Не смей повышать голос на Ребенка. – отталкивала Папу Мама. – Сейчас я ему сказку расскажу. Вот выпей теплого чая с волшебными травами.
- Спасибо.
- Да это не тебе! Это Ребенку. – отбирала кружку она кружку у Папы.
- А в мое время с детьми не цацкались! Мне даже положенные девять месяцев не дали в животе поторчать, вытащили как лягушонка за лапку и велели идти пасти драконов.
– помогала как могла Пра из своего угла возле шкафа со снадобьями, где она практически безвылазно сидела уже сто тыщ-тыщ лет.

На самом деле весь этот дом был построен вокруг ее кресла-качалки.

Папа и Мама автоматически испытали чувство вины, в шестнадцатый раз за день. В это раз за то, что пинали балду в материнских пузах аж по девять месяцев. Они вообще чувствовали ВИНОВАТЫМИ каждый раз, как только старая карга открывала рот. Даже если она просила чаю, Мама и Папа приносили кружку с извиняющимся лицом.

Но сейчас важнее было убаюкать Ребенка, а не психологически трынкать на тонких струнках души.

- Спать! – сказал Папа и наслал на Ребенка мощнейшее сонное заклинание. – Маковое поле, белые овечки, мягкая подушка, помогите мне! Засыпай Ребенок крепко до самого утра.

- Спать! – удвоила действие Папиного заклинания Мама, нежно подула на Ребенка и от этого теплого ветерка глаза Ребенка сразу закрылись.

- А в мое время детей не укладывали, нам вообще спать не давали. Кто заснул, того сожрали. Я вот ни разу в жизни еще не спала. – сказал Пра и тоже захрапела.

- Ура. – прошептали Папа и Мама и даже немножко тихонько попрыгали. Потом они прикрыли дверь в Детскую и на цыпочках пошли на кухню.

Первые полчаса было отлично. Мама и Папа пили чай с мятой, доедали утренний пирог, заказанный в местной доставке "Для тех, у кого волшебные руки" и изредка косились на подрагивающую от Ребенкина храпа дверь. Удивительно, как такая крошка мог производить такие оглушительные звуки. Что будет, когда ему исполнится первые сто лет не понятно, но пока стены Детской выдерживали.

- А в мое время не было никаких пирогов. Мы живьем всех жрали. Жрешь бывало, жрешь, а оно пищит и обратно лезе... - сказала сквозь сон Пра, но Папа не дал ей закончить мысль и тут же вложил в ее прозрачную лапку кусок побольше.

По волшебным законам все хорошее кончается в десять быстрее, чем не очень хорошее.
Ровно через 35 минут на пороге кухни стоял Ребенок. Глаза его были закрыты, все родительские сонные заклинания работали великолепно, что не помешало Ребенку открыть рот и сказать:

- ХХХХРРРР. Мама, Пап, нам тут это…
- Лунатит, паразит такой! Весь в меня. – хихикнула прозрачная Пра из своего угла.

От любопытства она окончательно взбодрилась и даже выудила из рукава платья очки. Начиналось веселье, такое надо было хорошенько разглядеть.

- Ой. – вздрогнула Мама.
- Только не это. – сказал Папа.
- Я вспомнил. Нам тут по Волшеведению задали сделать кошку.
– Ребенок повернулся на левой пятке, вытянул руки вперед и пошагал обратно в Детскую.

- В мое время родители не помогали детям домашку делать. Это все от лени и плохого воспитания. Внуков вы ему потом тоже будете помогать делать? – по привычке ляпнула Пра.

- Пра, в твое время, волшебников сжигали на кострах, варили в котлах и топили в реках.
- Дааа, веселые были времена. Все так орали, когда мы из этих костров, котлов и рек обратно вылазили, бууууууу! – Пра так оживилась, что даже стала левитировать над креслом, все выглядело бы гораздо эффектнее, не будь она такой хлипкой, как парок над горячим супом.
- Лучше посоветуй из чего кошку делать.
- Как из чего? Вот вы бестолковые. Нагребите пылюки под диваном, у вас там ее полным-полно. Возьмите два уголька и одну пуговицу. Вот вам и кошка.
- Нет, там никакой пыли. – надулась Мама.
- А пуговица зачем? – спросил Папа.
- Пуговица в кошке самое главное, балда. – ответила Пра, плавая под потолком на спине и заложила руки за голову для пущего удобства.

Ей не хватало только панамки и надувного лебедя. Проплывая мимо люстры, Пра мазнула пальчиком по плафону и молча показала Маме.
Та тут же мстительно накрыла пирог фартуком.

До первого урока оставалось семь часов тридцать две минуты, препираться было некогда. Надо было мастырить кошку.
Домашнее задание — это святое.

- Я сделаю кошку из подтяжек! – сказал Папа и снял с себя подтяжки. Его штаны стали сползать к носкам, поэтому Папе пришлось быстро наколдовать себе поддерживающее заклинание.
- Почему из поддтяжек? – спросила Мама.
- Потому что они тяяяяяяяяянутся, а кошки очень тянууууууучие.
- А что вместо хвоста?
- Мочалка.
- А глаза?
- Глаза сделаю из двух леденцов. Их надо как следует облизать, тогда они будут блестеть.
- Ну так себе идея. На троечку. – хмыкнула Мама.
- На троечку?! Это будет великолепная кошка! Лучше всех в классе.
- Что-то я сомневаюсь. Подтяжки, мочалка и облизанные леденцы. Учителя этим не удивишь.
- Попробуй придумать лучше, раз такая умная.
- И попробую. Я не дам сделать из Ребенка троечника!
- Ну и какие материалы ты возьмешь, пятерошница?
- Поймаю вечернее облачко и две звездочки.
- И получится овца. – сказала Пра с потолка. – Лезь под диван, если хочешь пятерку.
- Да нет там никакой пыли! Я вчера подметала! – наконец не выдержали нервы у
Мамы.
- Вообще-то это был я. – влез Папа и тут же огреб от обоих.
- Ты вообще молчи со своей мочалкой!
- А в моей время глава семейства не брал в руки веник! Куда катится этот мир?!

В общем, каждый забрался в свой угол и стал мастерить свою кошку. Потому что поорать можно в любое время, а домашку к утру вынь да положь.

Утром Ребенок удивился, что его никто не будит и не зовет завтракать.
- Мам, Пап, вы где?
- Тут они. – раздался с кухни голос Пра.

Он заглянул на кухню. Мама спала под столом, Папа храпел на подоконнике, обнимая кактус.

- Чего это они? – спросил Ребенок, совершенно не помнящий о событиях вчерашнего вечера.
- Кошек тебе делали. – ответила Пра, доедая последний кусок пирога.
- А зачем мне кошки?
- Тебе по Волшеведению задали. Вот они и старались всю ночь.
- Но у нас сегодня нет Волшеведения. У нас сегодня физ-ра! – рассмеялся Ребенок, схватил форму и ускакал в свою волшебную школу. "В свою долбанную волшебную школу", - как обычно говорил Папа.

- Поешь хоть! – крикнула ему вслед Пра и кинула вслед огрызком пирога. И сама себе сказала:
"А в мое время не было никаких завтраков,только сегодняшники".

На диване мурчали две кошки. Точнее, мурчала та, которая тянууучая, с блестящими глазами (один из круглого красного леденца, другой из длинненького, зеленого) и хвостом-мочалкой.
Вторая пушистая, больше похожая на вечернее облачко, норовила говорить: "Беее".

Третья кошка тихо сидела под диваном, в родной стихии. Сидела и думала, зачем ей пуговица на заднице.

© Зоя Арефьева