ВНУТРИ КОШКИ ПУСТОТА И ПАРОЧКА...  Рина Шемарова

Я любила оставаться на ночь работать в клинике. Как правило летом мало кто приходит с чем-то серьезным в позднее время и можно спокойно поспать. Так было почти всегда, кроме того самого вечера...

Я пошла открывать дверь в клинику с явным намерением продать очередному владельцу корм или наполнитель, но никак не разбираться с каким-то бедным животным в два часа ночи. Но на пороге стоял промокший мужчина и прикрывал огромной шляпой лежащую в корзине кошку, которая, не переставая, мяукала.
– Прошу, помогите, моя кошка умирает.
Сглатываю с шумом слюну и провожаю его в кабинет. По дороге бужу врача и сообщаю что к чему.
Умирающий зверёк оказался вполне живым. Кошка просто не могла разродиться уже три дня. Задавая мужчине логичные вопросы, мы поняли, что это не его питомец, а уличное животное. Он просто подкармливал кошку и, когда смог поймать, сразу привез к нам. Быстро сделали ей рентген и УЗИ и поняли, что нас ждет просто сумасшедшая ночь, так как два плода у неё точно есть. Вот только выяснить, живые они или мёртвые, мы так и не смогли.

Пока я готовила кошку к операции, врач собирал, насколько это возможно, подробный анамнез и подготавливал мужчину к возможным последствиям.
– Вы же понимаете что котята, скорее всего, мертвы, да?
Молодой человек еле заметно кивнул:
– Но если вдруг что, попытайтесь их спасти…
– Да, конечно. Мы посмотрим, можно что-либо сделать или нет. А вообще планируем достать плоды и стерилизовать её. Вы даете согласие на операцию?
– Даю-даю…
Я протянула мужчине согласие на наркоз и операцию. Он дрожащими руками всё подписал и вернул листки.
– Вам, наверное, лучше пойти домой и немного поспать, а утром мы вам позвоним. Или сразу после операции.
– Да, я пойду. Позвоните, пожалуйста, после операции и скажите, как всё прошло, а утром я тогда приеду.
– Как вам будет удобно.
Провожаю мужчину до выхода, закрываю дверь в клинику и сразу же бегу в хирургию, где меня уже ждёт врач. Ночь обещает быть длинной…

В операционной яркий свет слепит глаза и совсем «забирает» желание спать. Врач как обычно разрезает кожу, я слежу за сердцебиением, дыханием, подаю нужные инструменты, держу зажимы и стараюсь успокоить себя, что это просто стерилизация и мёртвых котят там нет. Но вот врач говорит, что нащупал первый плод.
– Бьётся! Бьётся! Сердце бьётся! Живой! Быстро давай салфетки…
Слова доходят до меня, как через вату.
– Как живой? Мы же…
– Не знаю. Быстрее! Отсоединяю…

Мне на салфетку кладут маленький комочек шерсти. Руки машинально начинают очищать ему дыхательные пути.
– Давай. Давай, пожалуйста, дыши… – даже не замечаю, что бубню себе под нос. Не успеваю разобраться с одним, как врач достаёт второй плод и кладёт на другую салфетку. Я щупаю сердце.
– Тоже живой!
Начинаю очищать дыхательные пути теперь поочередно двум котятам. Врач возится с кошкой.
Слизь постоянно забивается маленьким комочкам в рот и нос. Только через несколько минут стараний они жадно открывают рот.
– Всё. Сейчас точно дышат, – говорю я врачу, который явно хочет теперь спасти ещё и кошку.
Я бегу за грелкой, перекладываю на неё котят и накрываю пледом.
– Молодец. Поддержи мне, – я перехватываю зажим и помогаю врачу шить.
Под конец операции в хирургии становится невыносимо жарко. Я надеваю на кошку попону и кладу её в клетку, ставя капельницу. Котят перекладываю в теплый бокс и иду убирать и мыть инструменты. Потом звоню мужчине и только после разговора с ним даю волю слезам. Ко мне подходит врач, я зарываюсь носом в его робу.

В эту ночь мне не удалось поспать, потому что каждые два часа я бегала проверять и кормить котят.
В эту ночь мне не удалось поспать, потому что я чётко понимала, что внутри этой кошки была пустота и парочка вселенных.
В эту ночь мне не удалось поспать, потому что я, как никогда, ощущала себя Богом…