Смешные картинки кошек с прикольными надписями (Страница 520)

За что люблю я кошку?
За ум и красоту,
За тёплую одёжку,
За блеск и чистоту.
Походкою неслышной
Всю кухню обойдёт,
В подполье стихнут мыши,
Назойливый народ.
А кошка королевой
Приляжет на кровать.
«Как мыши портят нервы…
Не лучше ли поспать?»

"Валентина Петровна, спрашиваю вас в последний раз – кто нассал мимо лотка?" - Виктор стоял укором в туалете с книжными полками.

Валентина Петровна, с паспортным именем Таис, сидела у лотка, виновато прижав уши.

Великолепная кошка с пятнами интеллигентности по бокам и любовью к Бродскому на лице, напряжённо думала, как бы загладить это пренеприятнейшее событие и пойти уже заняться важным делом: сидеть на подоконнике.

Человек по кличке Виктор все пытался получить очевидный ответ на риторический вопрос, но люди слишком глупы, хотя и весьма забавны, поэтому зачастую ведут себя иррационально.

Чтобы сделать человеку приятное, Таис сидела, прижав уши.

"Так кто?!" - человек не унимался, хотя очевидно, что выбор невелик – они жили вдвоём.

"Хотя, стоп!" - мысль пронзила изящную головку Таис. "А эта, как её, крикливая самочка, которая пару раз в неделю заходит к человеку, ну, как её..."
Таис мысленно щёлкнула когтями.
"Ира? Маша? О! Точно! Зая!" - виноватое выражение исчезло с лица Таис. Она поднялась на своих длинных породистых лапах и высокомерно-презрительно осмотрела человека с ног до головы.

Потом с достоинством вышла из туалета и в коридоре улеглась прямо на тапочки этой Заи.

Человек выбежал из туалета и увидел её на тапочках и с превосходством в глазах.

"Что? Что ты хочешь мне сказать? Ты сейчас намекаешь, что это Ира?" - последний осенний солнечный луч споткнулся о человека, но нашёл лазейку прямо между его ног-столбов.

"А вдруг?" - подумала Таис и вспомнила любимую японскую хокку:

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.

Человек под её взглядом заметался: "Нет, ты серьёзно? Да, нееет. Не может быть! Ира – кандидат наук, увлекается йогой и каллиграфией. Чушь!"

Солнце исчезло в огромной туче, похожей на синего кита и Таис открыла глаза.
Она не моргая смотрела на человека.

Человек дрогнул: "Да? Ты уверена? Ну, надо же. Ира. Я понимаю, Света, Кира, но Ира. Ну, что ж. Вынужден извиниться. Ты опять права."

Человек аккуратно взял её на руки.
Она стоически вытерпела две минуты, а потом соскользнула ртутной каплей.

Она сидела на подоконнике. Ветер рвал последние листья на деревьях...

"Ира, привет. Это я. Мы должны поговорить. Нет, давай где-то в центре."

"Прощальные стихи
На веере хотел я написать –
В руке сломался он."

© Nataliya Drovosek

Читал как-то журнал юмористический и наткнулся на забавную карикатурку.
Ржал аки конь. Вроде ничего особенного, но запомнилось. Угол дома, водосточная труба, кот. Так вот, карабкается полосатый по водосточке, и в одном месте колено трубы, под весом кота, отходит от стены. Выражение лица (морды) Матроскина я не забуду никогда. Так и представляю его думки: "сейчас шесть. успею с Муркой, потом к Рыжой заскочу, это шесть тридцать, ну и с Васькой, помоечником, еще разобраться успею" или "чему же Пи равняется, ведь помнил же". А тут "э-э, чё за дела..."... В общем, повторюсь, запомнилось. Сегодня выхожу покурить на балкон, сумерки уже. Слышу скребется кто-то. Глянул направо, котэ на трубе, на почти отвалившемся колене висит и ТАК на меня смотрит. Я в афиге, кот думаю тоже. Секунд пять проходит, я ему и говорю: "3,14". Полосатый, как мне показалось, немного подумав, издал звук, похожий на спасибо. Я ему доску протянул, с ремонта валяется, он по ней перебрался на балкон, зашел в комнату, я ему еще дверь на площадку открыл. Котэ промявкал "Адьё" и погнал по лестнице выше.
А я стоял и думал о том, что мысли материальны, и в следующий раз буду о деньгах думать, желательно о крупных купюрах. Вот.

Где-то у Дискавери или ещё кого был видос про тигрицу, мол, у нее родилось аж три, большая редкость, обычно меньше.
У нее логово на возвышенности (скалистый мелкий овражег). Один полуслепой тигренок выползает из логова и падает в овраг. Ничего плохого, там пологий склон, он просто скользит от ступеньки к ступеньке. Забраться назад уже не может, только орать, ворочаться и падать дальше.
Мама-тигрица подрывается за ним, аккуратно берёз зубами за шкирку - а тигренок примерно в пасти целиком поместится у нее - и несёт наверх. Он вырывается и орет.
Тем временем второй тигренок выползает на свет и, естественно, падает вниз, скользя мимо тигрицы. Падает от камня к камню, прямо как в "Ледниковом периоде".
Мама кладет дитя, которое несла в зубах, на порог и бежит за вторым. Он упал хорошо, застрял между камнями, у нее даже морда не пролезает. Оба тигрёнка орут.
Вот она подцепила гаденыша, несёт, и, чтоб его, третий выползает наружу. Падает. Сбивает первого, оба весело катятся вниз и орут. Тот, что у матери в зубах, орет и извивается. Мать роняет его. Занавес, титры.
Вот почему у тигров обычно только один тигренок... И нет отца.